Ледяное пламя

- Враг - воплощение страхов десятилетнего мальчика. Теперь я понимаю, что чудовище, которое проникло в номер мотеля, не было настоящим и не имело никакого отношения к пришельцам. Такой кошмар может родиться только в голове испуганного ребенка.

Джим молчал.

Она заглянула ему в лицо:

- Джим?

Его глаза были по-прежнему закрыты.

Сердце Холли учащенно забилось:

- Джим!

Тревога в ее голосе заставила его выпрямиться и открыть глаза.

- Что?

- Ради Бога, не закрывай глаза, а то заснешь. Как я сразу не сообразила...

- Думаешь, я смогу заснуть, после того что узнал?

- Не знаю. Но я боюсь. Ты ведь не будешь закрывать глаза, правда? Пока ты не спишь, Враг не страшен, но что, если тебя потянет в сон?

На ветровом стекле, точно на экране бортового компьютера истребителя, появилась черная бегущая строка:

"СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ".

Похолодев от ужаса, но не желая выдавать своих чувств, Холли резко включила стеклоочистители, точно вместе с надписью хотела стереть угрозу. Однако слова не исчезли, и Джим сидел, уставившись на них в оцепенении.

Они проехали мимо маленького ранчо. В открытые окна ворвался запах свежескошенного сена.

- Куда ты меня везешь? - снова спросил Джим.

- На разведку.

- Куда?!

- В прошлое.

Джим подавленно замолчал, потом сказал:

- Я все еще не могу прийти в себя. Не могу, и все. Ну скажи, как мы сумеем проверить твои подозрения?

- Мы едем в город, - ответила Холли. - Повторим вчерашнюю экскурсию. Как тебе название: "Романтические тайны Нью-Свенборга"? Чушь. Но что-то здесь есть. Ты не случайно провез меня по местам, где прошло твое детство. Ответ на нашу головоломку можно найти только в Нью-Свенборге. Давай вместе его поищем.

На ветровом стекле пониже шести черных слов побежала вторая строка:

"СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ".

Холли знала: отпущенное ей время истекает. Враг понял, что она близка к цели, и, не дожидаясь, пока Джим уснет, решил стереть ее с лица земли, превратить в кучу кровавых лохмотьев. Она подталкивает Джима навстречу истине, сама не зная, чем кончится ее затея. Что, если его железная воля не выдержит такой нагрузки и в образовавшийся пролом хлынет черная лава ненависти, которая захлестнет добрые стороны его личности?

- Скажи, Холли, я избавлюсь от этого странного состояния, если ты мне все расскажешь и объяснишь?

- Сначала ты должен мне поверить. Только тогда можно надеяться на выздоровление. Поверить в то, что страдаешь психическими отклонениями, - первый трудный шаг к пониманию, без которого никакое лечение не принесет успеха.

- Не надо строить из себя психиатра. Что ты разговариваешь со мной, как врач с пациентом?

Джим пытался найти убежище в гневе. Взгляд ярко-синих глаз, в котором ясно читалась угроза, обжег Холли арктическим холодом. Совсем как в тот день, когда она приехала к нему в Лагуна-Нигель, а он дал ей понять, чтобы она не лезла к нему в душу. Тогда у Джима ничего не вышло, а сейчас и подавно.

Господи! Порой диву даешься, до чего непонятливыми бывают мужчины!

- Однажды я брала интервью у психиатра.

- Превосходно! Наверное, ты еще и великий терапевт?

- Очень может быть. Кстати, тот психиатр сам был порядочным психом. Так что, я думаю, есть вещи поважнее университетского диплома.

Он глубоко вздохнул.

- О'кей, допустим, ты права, и мы найдем неопровержимые доказательства того, что я псих - Ты не псих, ты...

- Знаю, знаю. Душевное потрясение, психологический тупик. Называй это как хочешь, только, если мы узнаем правду - не представляю как, но узнаем, - что будет со мной? Конечно, я могу улыбнуться и сказать: "Ах да, я напридумывал всяких небылиц и жил себе поживал в мире глупых иллюзий, а теперь со мной все в порядке. Пойдем-ка, Холли, перекусим". Не знаю, может быть, я так и скажу, но только, скорее всего.., я лопну по швам и рассыплюсь на кусочки.

- Я не могу обещать, что правда, которую мы найдем, станет для тебя спасением. До сих пор ты искал его только в собственной фантазии. Но так больше продолжаться не может. Враг ненавидит меня и рано или поздно убьет.

Ты сам предупреждал об опасности.

Джим взглянул на надпись в центре ветрового стекла и промолчал. Возразить нечего. К тому же он, похоже, устал от споров.

Черные буквы начали быстро блекнуть и исчезли.

Может, это хороший знак, показывающий, что Джим подсознательно принял ее теорию. Или, наоборот. Враг, поняв, что угрозы не действуют, готовится к последнему броску.

- Когда я умру, ты поймешь, что сам стал причиной моей смерти. И, если твоя любовь ко мне не пустые слова, что ты будешь при этом чувствовать? Что останется от Джима, которого я люблю? Не получится ли, что в тебе победит одна личность - Враг? Гадать можно сколько угодно, но ясно одно: сейчас на карту поставлена не только моя, но и твоя жизнь. Если хочешь, чтобы у нас было будущее, давай копать до самого дна.

- Можно копать целую вечность, а окажется, что дна просто нет.

- Тогда будем копать еще глубже.

* * *