Ледяное сердце

Люсинда стояла оглушённая. Об оборотнях она знала немного, лишь то, что они чрезвычайно вспыльчивы, а также не в меру злобны и мстительны. Связываться с ними отважился бы только сумасшедший, или безумно влюблённый, вроде Алвара. Люди его положения обычно подходили к выбору супруги довольно прагматично. Немногие из высшей аристократии могли себе позволить жениться по любви. Брачный союз подразумевал под собой массу договорённостей между родами, как политических, так и экономических. Однако, стоило Алвару увидеть Юлали на одном из светских приёмов и он потерял голову. Ему повезло, что в тот сложный период, король всячески приветствовал браки между оборотнями и людьми, стараясь таким образом укрепить мирный договор с не в меру агрессивными соседями. Со стороны оборотней тоже не нашлось противников этого брака. Породниться с герцогом, пусть и человеком, было не зазорно. К тому же Юлали на том момент ещё не встретила свою пару, а, значит, была свободна в своём выборе.

Люсинда со всей ясностью осознала, насколько ей невыгодна смерть Элайны и спросила с искренней тревогой в голосе:

— Ведьма сняла проклятье?

Герцогиню уже не волновало признание собственной вины, она поняла, что супруг обо всём догадался, и не видела смысла отрицать очевидное. Люсинда просто хотела знать, сумеют ли они избежать проблем, возникших вследствие её необдуманного поступка.

— А про отравление ядом ты ничего не спросишь? — вопросом на вопрос ответил герцог. Он не спешил облегчать супруге жизнь и говорить о том, что жизни Элайны больше ничто не угрожает.

— Ты и это знаешь?

От гордой надменности Люсинды не осталось и следа.

— Скройся с глаз моих, — сквозь зубы процедил Алвар. Выносить присутствие этой женщины не было больше сил. Его выдержка трещала по швам. Он и так слишком долго сдерживался. И сейчас был близок к тому, чтобы придушить ядовитую гадину собственными руками.

Герцогиня чутко уловила перемены в настроении мужа. Когда его внешнее спокойствие треснуло, словно яичная скорлупа, а сквозь рухнувшую преграду проступило нечто настолько пугающее, что у Люсинды от страха подкосились ноги, она сочла за лучшее удалиться и дождаться, пока гнев мужа немного поутихнет. В конце концов, его дочь жива, хоть и не совсем здорова. Но и это скоро пройдёт. Пусть Элайна оборотень лишь наполовину, всё равно её живучесть куда как выше, чем у обычного человека. Недаром проклятье так и не смогло её убить, не помог даже яд, призванный ослабить защитные силы организма.

Люсинда гневно поджала губы. Она не знала, что чувствует сейчас. С одной стороны, хорошо, что Элайна выжила, а с другой — Люсинде до безумия хотелось видеть девчонку мёртвой.

Терзаемая противоречивыми чувствами несостоявшаяся убийца поспешила удалиться в свои покои, чтобы привести мысли в порядок. Теперь, когда герцогу стало всё известно, её ожидала незавидная участь затворницы в каком-нибудь отдалённом монастыре. Люсинда это понимала. Как и то, что ни слёзы, ни мольбы не помогут добиться смягчения приговора. Супруг её никогда не любил, а, значит, и жалеть не станет. Вот разве что пожалеет сына, в младенчестве вынужденного лишиться матери.

Эта мысль показалась Люсинде заслуживающей внимания, и она дала себе слово с сегодняшнего дня проводить с сыном как можно больше времени. Ради сохранения своего положения, она просто обязана стать самой любящей и заботливой матерью на свете.

15.08.

* * *

Сознание возвращалось ко мне урывками. Перед глазами то и дело вспыхивали разноцветные искорки, слышались приглушённые разговоры. Кажется, несколько раз приходил отец. Я узнавала его голос, не смотря на то, что он, как и все, старался говорить тише. А вот сиделка куда-то запропастилась. Её место заняла незнакомая мне женщина, по-видимому, она появилась в замке недавно. Служанки тоже были из новеньких. Скорее всего, деревенские девушки. Они ужасно стеснялись и боялись сделать что-то не так, отчего у них буквально всё валилось из рук. Думаю, они перебили немало посуды, прежде чем научились передвигаться, удерживая на вытянутых руках подносы с чашками и тарелками.

О визите ведьмы остались лишь смутные воспоминания. Но с тех пор здоровье моё стало стремительно улучшаться. Уже через неделю я смогла сидеть в кровати и самостоятельно держать чашку с бульоном, а ещё через две — начала понемногу вставать.

Люсинда больше не появлялась. Я была рада её отсутствию и к своему стыду ни разу не поинтересовалась её самочувствием. Наверное, многие считали меня жестокой и неблагодарной из-за такого показного равнодушия, ведь, по их мнению, герцогиня всегда была ко мне добра. Но я не смогла переступить через себя и простить мачехе её попытку лишить меня жизни. Выяснилось, что я не склонна к всепрощению, и если отец не станет её наказывать, я сама найду способ отомстить.

А вскоре у меня состоялся непростой разговор с отцом. Он, как обычно, навестил меня ранним утром и показал письмо от родителей моей матери, в котором сообщалось, что, следуя ранее заключённым договорённостям, я должна прибыть в земли оборотней не позднее конца следующего месяца.