Ледяное сердце

Наверное, в Обители за такое поведение, не подобающее леди, её бы отправили ночевать в подвал, заставили работать в поле и читать семь дней вечерние молитвы до полуночи. Но где теперь Обитель? И кому какое дело до того, что ей нужно вести себя, как леди? Сейчас всё это выглядело просто смешно.

– И что он сказал тебе? Мой брат? Ну, кроме того, что выставил тебя за дверь.

– Ничего. Он просто хотел, чтобы я ушла.

– Ну-ну. Дурак! Он ведь рассуждал при этом об Уане, долге и чести? Прятался по углам?.. – усмехнулся Дитамар.

Кайя посмотрела на него. Откуда он знает?

– …Да, он такой. Он всё проверяет тысячу раз, и он во всём сомневается. Пробует всё на прочность. Боится ошибок. Делает шаг навстречу и два шага обратно, но дальше его не сдвинет с места даже ураган. Настоящий Ибекс. Я вот не такой. Отец всё время шутил, говорил матери, что она не иначе изменила ему с кем-то из огненных прайдов. Потому что я совсем не похож на горца. Я не камень, а огонь. А мой брат – он настоящий камень. Он и правда достоин быть верховным джартом. Наверное, поэтому он и выдержал столько лет в борьбе со Зверем – упорства ему не занимать.

– И что мне теперь делать? – она положила голову на скрещенные руки.

– А это зависит от точки зрения.

– Чьей?

– Ну, а чья тебя интересует? – он снова отхлебнул из бутылки и протянул ей.

– Меня интересуют все, – ответила она его словами.

– Тогда, конечно, уехать, – Дитамар встал и, легко запрыгнув на парапет, сел так, чтобы видеть лицо Кайи, – если уж быть до конца откровенным, а смысла врать тебе сейчас я не вижу, то я бы тебя не отпустил. И плевал бы я на всякое слово чести. Ты же понимаешь, что впереди последняя битва, даже более ожесточённая, чем ожидалось. Королева узнает всё, так или иначе. О том, что Зверя больше нет и мы не в её власти. И поверь – она очень сильно разозлится. Она бросит все свои силы, чтобы растоптать Лааре. И вот, если смотреть на всё с точки зрения стратегии войны, то есть с моей точки зрения, то ты наш козырь, и это хорошо, что ты у нас есть. Ты уздечка на шее генерала…

Он говорил открыто, и это звучало жёстко, но Кайя понимала почему, и была благодарна ему за эту откровенность.

– …Но мой брат обещал тебя отпустить и, как ты понимаешь, своё обещание он ни за что не нарушит, и оторвёт мне голову, если я ему помешаю. И с его точки зрения он не может этого не сделать. Хотя с моей точки зрения это глупо. А вот с твоей точки зрения, хотя, ослеплённая любовью, ты этого до конца и не понимаешь, тебе и правда лучше уехать. Потому что сражаться мы будем в итоге с твоим отцом, а ты будешь в этот момент на вражеской стороне, – он наклонился вперёд, глаза его блеснули жёлтым, но сразу потухли, и говорил он медленно и вкрадчиво, но от его слов стало как-то не по себе. – Кто знает, как всё сложится, Кайя, и в чьи руки ты можешь попасть? Кто знает, что будет, когда войска королевы возьмут нас за горло? Кто знает, какие будут приниматься решения на самом краю? И что ты сама сделаешь, когда тебе придётся выбирать между Эйвером и твоим отцом? А что придётся сделать ему, если выбирать нужно будет между тобой и генералом? И это очень непростой выбор, Кайя, и не сделать его будет нельзя. Ты понимаешь это? Он ведь поэтому отсылает тебя. Там, за перевалом, тебе не придётся делать такого выбора, равно как и моему брату здесь. Выбора между теми, кого любишь. Выбора, который убьёт одного и заставит ненавидеть другого. Так что с его точки зрения ты должна уехать – и это правильный выбор. И в итоге, чем дальше отсюда ты будешь, тем лучше для тебя. Я доходчиво объяснил?

Доходчиво? Более чем.

Она ведь об этом не подумала. Каково это – выбирать между теми, кого любишь? Она вообще не думала о том, что будет, когда истечёт срок их хрупкого перемирия. Когда её отец должен будет продолжить войну и убить Эйвера.

Кайя сделала несколько глотков и протянула бутылку Дитамару.

– Понимаешь, обычно я не так откровенен с другими, и солгу всегда, когда это будет в моих интересах. А в моих интересах сейчас, чтобы ты осталась здесь, в Лааре, как козырь в этой войне. Но… поскольку я тебе благодарен, а со мной такое бывает редко, то лови момент, Кайя, сегодня я честен и говорю всё, как есть. А уж решение тебе придётся принять самой. И ты ещё должна помнить о том, что если королева узнает, кто именно помог нам избавиться от Зверя, она не простит тебя. И твоего отца. А она непременно об этом узнает.

– Но как?

– Эта тварь знает всё и обо всех. Уж не знаю откуда. Вернее теперь знаю – ашуманская магия. Чем, ты думаешь, я занимался все эти годы? Ну, кроме ты сама знаешь чего… Я изучал эту треклятую стерву, искал, кто она. Искал её родных здесь в Коринтии. Думал, что через них, через тех, кого она любит, добраться до неё…

– Хотел их пытать, как собирался пытать меня, чтобы мой отец согласился убить королеву? – спросила Кайя насмешливо.

Вино придавало ей смелости.