Ледяное сердце

– Ты знаешь? Ладно. Не буду врать, на войне все средства хороши. И да, я хотел найти её родных и пытать их, ну и так далее. Но я никого не нашёл. И ничего не нашёл. Даже вещи в её комнате не хранили никакой памяти, хоть Эйвер и притащил какую-то чтицу. Всё, что я узнал о принцессе Итане, что она единственная дочь короля Ашумана. И по слухам, которые я собрал, она была очень больна и несколько лет не вставала с постели, пока её отец не откопал где-то колдунью, которая её излечила. А потом она вдруг объявилась здесь… Так что я вообще не уверен, что королева и настоящая принцесса Итана – это один и тот же человек. Слишком уж отличалось то, что я видел в Лейсе, от того, что говорили о той принцессе. И Лейса, которую я помню, если она узнает, что ты помогла нам избавиться от Зверя – она позавтракает твоим сердцем, запьёт его твоей кровью, срежет с тебя кожу живьём и велит сделать из неё бальные туфли.

Он сказал это так, что у Кайи мороз пошёл по коже.

И откуда только Дитамар берёт такие ужасные сравнения?!

Но в его словах была правда. Королева сделает это именно так, как он сказал.

– А как же рыцари Ордена? Почему же не вмешались они? Поначалу да, когда Зверя ещё не было и нападения устраивали люди королевы, это было не их дело, но потом? Почему они не вмешались потом? Почему вы им не рассказали всё?

– Ты думаешь, не рассказали? Орден – то ещё гнилое гнездо. Если кратко, то ответ магистра был примерно такой: в этом нет человеческой вины, а в айяаррские дела Орден не лезет. Это наше колдовство породило Зверя – нам с ним и разбираться. Орден следит только за тем, чтобы колдовством не занимались люди. Что-то такое было в их ответном письме. Но, я думаю, что у этой твари есть кто-то в Ордене, кто помогает ей.

– Так, получается, выхода нет?

– Выход всегда где-то есть. В нашем случае он очевиден – убить королеву, что я и собираюсь сделать. Одна только проблема – к ней не подобраться, её охраняет целая армия колдунов. Потому я и хотел тогда заставить сделать это генерала Альбу… твоего отца. Ему просто было бы подойти к ней на расстояние удара. Правильного удара.

– И что, ради этого ты бы действительно меня пытал?

Он улыбнулся и посмотрел на луну.

– Ну, вот когда ты сейчас своим нежным голоском спрашиваешь меня об этом и смотришь этими глазами несчастного оленёнка, а я, ошалевший от свободы и пьяный от счастья и вина, сижу тут, рядом, под этой трагичной луной, то да, конечно, сейчас я бы не стал тебя пытать. Момент уж больно романтичный. И мне бы это даже в голову не пришло. А если серьёзно, – его голос вдруг стал жёстким, – то тогда было совсем другое дело. Я был другим, и всё было иначе. Ты же понимаешь, что во мне жил Зверь? И что когда он был во мне, а последнее время почти постоянно, я не всегда мог делать то, что хотел. Ты чувствовала его жажду в той комнате, ты знаешь, что ей почти невозможно противостоять. Это было сильнее меня. Так что ты и сама знаешь ответ, зачем спрашиваешь всякие глупости?

Зато честно.

– А зачем королеве ваш Родовой камень? – спросила Кайя.

– Сила. Это могущественный камень. Ключ к Источнику. И в руках хорошего колдуна он может очень многое.

– Такой камень есть у каждого прайда?

– Камень – нет. А ключ – да. Это не обязательно камень. У Стрижей из прайда огня это, например, книга. Книга желаний. Ещё есть меч. Арфа ветров. Золотая стрела. Да много ключей, я даже не знаю их все. А тот, у кого этот ключ, кто с ним связан – это Проводник прайда. У нас это Эйвер, наш верховный джарт.

– А у вед?

– Я не особо в этом разбираюсь, но слышал, что в основном это деревья. Веды живут в заповедных местах. Но у кочующих вед, тех, что меняют места, есть свой ключ – Зелёная звезда, ещё более могущественный камень, чем наш. И любой из этих ключей обладает невероятной силой. Так что отдать Ледяное сердце всё равно, что сделать эту тварь в тысячи раз сильнее. Я лучше обрушу все горы вокруг себе на голову, я лучше снова стану Зверем, чем вот просто так отдам ей камень! – воскликнул Дитамар.

Он выпил ещё из бутылки, и они снова погрузились в молчание.

Откуда-то со стороны перевала раздался тоскливый вой волка, к нему присоединился ещё один, и ещё…

– Так ты решила, что будешь делать? – спросил Дитамар тихо.

– Не знаю. Теперь я совсем не знаю, что мне делать. Я понимаю о чём ты говоришь, но от этого не становится легче.

– Хочешь совет? А не делай ничего. Жди. Пей, веселись, потанцуй завтра со мной и с Карриганом, он мужчина привлекательный, пофлиртуй с ним. Не замечай моего брата. И если он не сойдёт с ума от ревности, я обещаю не пить вина до самой весны!

Дитамар рассмеялся весело и искренне.

– Я не умею всего этого. Я не могу изображать то, чего не чувствую, – ответила Кайя. – И я не хочу делать ему больно.

Он посмотрел на неё внимательно. Глаза были тёмными, больше не светились янтарным безумием и яростью, и было сейчас в них что-то похожее на… уважение?

– И то правда, актриса из тебя так себе, – ответил Дитамар и снова протянул ей бутылку. – Но ему с тобой повезло…