Ледяное сердце

– Я помню, как однажды одна весьма красивая юная леди сказала: «Не трогайте меня! Я никогда не буду пить с вами! И танцевать! Я вас ненавижу!». И с тех пор она нарушила все свои обещания, – насмешливый голос Эйвера прозвучал почти над ухом, и Кайя вздрогнула.

Ну как он умеет подходить так тихо?

– Бал скоро закончится, а ты так и не потанцевала со мной, Кайя. А как ты помнишь, девушкам на балах полагается танцевать. Так сегодня ты потанцуешь со мной?

Она повернулась.

Свет падал ему в спину, скрывая лицо в тени, и он стоял перед ней совсем, как тогда в Рокне на маскараде. И почему-то вспомнилось, как она едва не упала в ручей, и захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно.

Бал заканчивается и ей пора уезжать, но этот танец она не пропустит ни за что.

– Я помню, что никому нельзя отказывать в танце! – улыбнулась она и подала руку.

Глава 29. В горе и радости…

Их знакомство началось с танца, видимо, танцем оно и закончится. Что же, это будет танец – прощание.

Она положила руку на сгиб его локтя, и он накрыл её ладонью. И сердце покатилось куда-то вниз, а ноги не чувствовали пола совсем как тогда, на маскараде. Только в этот раз сердце её билось быстрее совсем не от страха.

И рядом с ним было так хорошо, так спокойно, так…

…словно она, спустя столько лет, вдруг нашла, наконец, свой дом. Дом, который ей снова предстоит потерять.

И от мысли, что сегодня в ночь она уедет, ей было так больно, что даже слёзы навернулись. Узорная спираль пола расплывалась перед глазами, когда они встали в первую фигуру танца. Медленные аккорды начала гарзо́ли лились сверху, наполняя зал. Ладони приблизились, не касаясь… Плечо к плечу… Глаза в глаза. И нет сил оторваться от этого взгляда. Круг в одну сторону. Разошлись. И снова приблизились. Круг в другую сторону. И снова разошлись.

Слёзы высохли.

Она не будет плакать. Не сейчас. Из Лааре путь длинный, наплачется ещё.

И снова навстречу, ладони приблизились и пальцы, наконец, соприкоснулись.

Мир исчез. Исчез зал в мягком полумраке светильников, и запах роз, раскрасневшиеся лица танцоров, мысли о Карригане…

Его прикосновение обожгло, заставило щёки пылать и затопило её таким жаром, что, стоя так близко, она почти не могла дышать. И его правая рука легла ей на талию, а левая поймала её ладонь, и он подхватил её так легко, так нежно… и они закружились.

Ах, если бы он никогда её не отпускал…

Быстрые фигуры танца сменились медленными, он прижал её сильнее, и их виски соприкоснулись.

– Ты помнишь бал в Рокне? – прошептал он ей на ухо.

– Как я могу его забыть!

– Моя мечта исполнилась…

– Чтобы я танцевала с тобой так, как тогда с Дитамаром?

– Чтобы ты смотрела на меня нынешнего так же, как на мой призрак на том балу…

Он положил её ладонь себе на грудь и обнял. И музыка замедлилась.

Что ей ответить? Что и её мечта исполнилась? Да. Это так. Но лишь на очень краткий миг…

Она никогда и ни на кого больше не сможет смотреть так же. Её мечты судьба всегда разбивает вдребезги.

– Почему ты грустишь? Из-за рассказа Карригана? – спросил Эйвер.

– Да. Эта история с Лейной… я до сих пор не могу поверить.

Нет, Эйвер! Всё это в прошлом, и грустит она совсем не поэтому.

– Нам нужно о многом поговорить, Кайя… И у меня есть для тебя сюрприз, надеюсь увидеть тебя утром… на завтраке. Ты ведь придёшь?

– Конечно.

Нет, утром она будет уже далеко.

Музыка стихала. И Кайя даже не заметила, что она стоит, прижимаясь щекой к его груди, закрыв глаза и впитывая эти последние мгновенья.

– Я нашёл! – их объятья разорвал возглас мэтра Альда. – Наконец-то! Я нашёл!

Он, раскрасневшийся и довольный, появился рядом с пухлой старой книгой в руках.

Они отстранились друг от друга, словно проснулись, и Эйвер нежно поцеловал руку Кайи.

– Я нашёл! Я знаю, что это! – восклицал возбуждённо мэтр Альд.

– Хорошо, я сейчас, – Эйвер кивнул мэтру, – Кайя…

Он поцеловал её руку ещё раз и нехотя отпустил.

Вот и всё.

Теперь ей нужно ускользнуть незаметно и найти Дитамара прямо сейчас. Как можно скорее. Иначе сердце её просто разорвётся на части.

Кайя тихо ушла и вернулась в свою комнату. Долго сидела у камина, глядя в темноту. Затем переоделась, оставила на кровати бальное платье и украшения, сложила в узел немногочисленные вещи, надела плащ, медленно завязала, растягивая мгновенья. Прошлась по комнате, трогая предметы.

Она так ненавидела своё заточение, эту комнату, и эту дверь с коваными накладками, и пропасть под окном…