Ледяное сердце

– Но, если связь разорвалась, а айяарр не хочет умирать, то есть и другой путь. Ту силу, что питала его из Источника, можно найти и вокруг – у деревьев, цветов и животных, как это умеют делать веды. У камней, воды, огня, или от земли, как у нас, тавраков – мы потому и кочуем, что земля нам говорит, где останавливаться, там мы и селимся, и пока земля нас питает – живём. Только брать силу у камней и воды тяжело, не каждый айяарр способен. Но есть путь проще – забирать её у других людей. И вот это делать легко. Как нетопырь пьёт кровь, так отверженный айяарр может пить человеческую силу и чувства – любовь, ненависть, злость… Он будет питаться ими, пока это не убьёт человека. И тогда он бросает свою жертву и берётся за другую. И хотя их закон – Уа́на – запрещает это, но кто сейчас соблюдает Уану?

Старуха пошевелила угли в очаге, и камни на её перстнях засветились кровавым светом.

– Так ты думаешь, что это кто-то отверженный? – Дарри задумчиво смотрел на огонь.

– Может быть. И он, как медведь, отведавший человечины, будет делать это снова. Ты думаешь, зачем он разрывает людей на части? Ради страха. Чем сильнее в людях страх, тем больше для него пищи.

– А как он превращается в Зверя?

– Этого я не знаю. Может тут замешана тёмная ашума́нская магия, а может ещё что. Айяарры крепко хранят свои тайны, хоть люди уже и узнали многое, но ещё большее скрыто.

– Но, если он больше не связан с Источником, значит, я легко смогу его убить? – спросил Дарри и его глаза блеснули.

– Да, если это так, то убить его будет проще. Трудно будет его поймать…

– Но ты ведь знаешь, как это сделать? – Дарри подался вперёд.

Она посмотрела на него с прищуром, усмехнулась и снова затянулась, выпустив дым ноздрями.

– Каждый яд есть и лекарство, и у каждой монеты есть другая сторона, – старуха бросила недокуренную сигару в очаг, в нём взвилось рыжее пламя и рассыпалось тысячей искр, – все айяарры связаны друг с другом. Они чувствуют друг друга на расстоянии, могут разделить боль другого айяарра, скорбь и даже любовь. И связь эта непонятна людям, потому что нет у людей ничего похожего на неё. Хотя, может быть, человеческая любовь похожа немного. В этой связи их сила. Но это и слабость. Как в сладкую вишню можно впрыснуть яд, и он будет незаметен, так и из любви айяарра можно сделать ловушку, приманить с её помощью, и он утонет в ней, как пчела в крынке с мёдом. Потому что не сможет не откликнуться на призыв того, с кем связан. Только так ты сможешь его поймать, а бегая за Зверем с саблями и серебром по деревням, ты только лошадей гоняешь почём зря. Ну вот, красавчик, это всё, чем я смогу тебе помочь. Дальше ты уже сам.

Она сгребла карты в кучу и начала складывать в потёртый кожаный футляр. Дарри посмотрел в маленькое оконце – во дворе бегали дети, среди которых он с трудом узнал дочку мельника, одетую, как маленькая таврачка в красные штаны и расшитый узорами азя́м. Красный платок на голове, серьги-кольца, красные бусы…

– А что будет с ней?

Старуха перехватила его взгляд. Достала из сундука маленький полотняный мешочек.

– Дай руку.

Дарри протянул руку, и она вложила мешочек в ладонь, накрыв сверху своей, пошептала что-то, и он почувствовал тепло.

– Повесишь на шею. Эта нить длинная, может хватить надолго, – она разжала руку, – а девочка… она останется с нами. Я забрала её память для твоей нити, да и ни к чему ей помнить ту жизнь. Можешь не беспокоиться – теперь она одна из нас.

Дарри достал деньги, отсчитал монет и ещё положил сверху лишнего. Старуха не стала пересчитывать, спрятала за пазуху, и сказала:

– Вижу, ещё что-то спросить хочешь – спрашивай.

Дарри нахмурил лоб, потёр переносицу – слова давались с трудом.

– Я вот всё думал, почему Ройгард? Зверь всегда нападал на людей в домах, всегда несколько человек, семья, например. Выслеживал, выжидал. Никаких случайных жертв не было. Никаких просто людей в лесу или на дороге. Никогда. А тут так далеко от границы, в Ирмелине, на водопадах, где мы любили охотиться! И Ройгард оказался там просто проездом, случайно, возвращался с охоты на уток, отстал от своих! Получается, он погиб из-за меня?

– Эх, красавчик, хотела бы я сказать тебе, что нет, не из-за тебя. Но ты и сам знаешь ответ – он искал кого-то, кто тебе дорог. Это мог быть твой отец или мать. Или вся семья. Айяарры знают, как сделать больно сердцу и душе, по этой части они большие мастера…

Дарри вышел на воздух, но слова старухи прочно засели в голове. И от страха засосало где-то под рёбрами. Он никогда не боялся за свою жизнь, но нет ничего хуже, чем страх за жизнь тех, кого любишь. Зверь может вернуться и убить всю его семью. И это он станет тому причиной. А самое плохое то, что он никак не сможет этому помешать. Не будет же он сидеть в Ирмелине с сетью наизготовку? Но ещё хуже то, что если старуха права, то Зверь почувствует его новый страх, он будет его лелеять и растить, и пить по капле, пока не высосет из Дарри всю душу.