Ледяное сердце герцога

Эти доводы герцога не убедили. Вряд ли кто-то, как и он сам, начнет трубить направо и налево о тайных болячках.

— Кому дедушка рассказал, где добыл лекарство? — Громм указал на шкатулку, которую вернул дяде.

— Только мне, а я Эмми и тебе, — Грэг понимающе кивал, — ты прав, любой постарается скрыть посещение королевского изгнанника. Возможно, тот жив и здравствует. Проверить стоит.

Граф медлил, с любопытством глядя на красивое лицо племянника, потом подошел к громоздкому покрытому зеленым сукном столу и принялся выдвигать тяжелые ящики один за другим.

— Как-то просматривал отцовские бумаги, нашел четыре безымянных адреса. Есть ли среди них нужный, не знаю.

Наконец, он достал потрепанные листы и протянул их Громму.

— Проверю все четыре, — герцог изучал записи, — путь неблизкий, местечки в разных углах королевства. Не меньше полугода потребуется, чтобы навестить все четыре.

— Да, если не повезет с первым или вторым.

— Дядя, вам известно, кто сопровождал деда? Верные люди, не так ли? Таких не увольняют.

— Понял тебя, — Горроу тер себя за ухом, вспоминая, кого из слуг отец мог взять в ту поездку, — садовник! Он здесь больше тридцати лет. Раньше на конюшне работал, может быть, и знает, с кем уезжал отец.

— Позовите его скорее!

— Пойдем в сад, не будем возбуждать любопытство прислуги.

Они вышли на прогулку и, неспешно прохаживаясь по тщательно выметенным дорожкам, разыскали сгорбленного, но неунывающего старика. Тот, хитро поглядывая на господ, выслушал их вопросы и ответил неожиданно звонким голосом:

— Так я ж и возил его милость к лекарю тогда.

— Как возил? К какому лекарю? — хором спросили дядя и племянник и переглянулись, радуясь удаче.

— Кучером, ясно как! Я в те годы кучером служил. Дед этот шибко ученый и живет далеко. Прямо скажем, подозреваю, что он колдун, не зря хозяин велел помалкивать об нем. Как же вы прознали?

— Ты помнишь, как ехать? — уточнил Горроу.

— Ясно, помню, как не помнить! Поначалу к Эду правили, но не доехали, свернули. Эду у границы, а мы за горы, вглубь. Там он и обитает, коли жив еще, — садовник поднял глаза к небу.

— Поедешь со мной? — спросил Громм.

— Ежели прикажет милорд, — поклонился тот.

Один из найденных Грэгом Горроу в бумагах отца адресов подходил под описание садовника. Эдуан предположил, что там и надо искать ученого-изгоя. Выехали на следующий день утром. Лошадьми правил кучер герцога, еще два человека сопровождали их верхом, старику позволили ехать в карете. Садовник, стараясь оправдать эту честь, то и дело выглядывал в окно и подтверждал правильность выбранного направления.

Громм, не полагаясь на его память, усомнился в точности примет, старик тут же стал в подробностях рассказывать о давнем путешествии. Называл места ночевок и обедов с перечислением заказанных графом блюд, имена трактирщиков. В первом трактире, где они остановились на ночлег, герцог мог убедиться, что садовник не привирает. Удивительно, как простой неграмотный человек сохранил такую великолепную память и живой ум. Теперь Эдуан с доверием относился к речам проводника, выслушивая его рассуждения о тех временах, старом графе Горроу, ученом-отшельнике и болезнях человеческих. Знаменитый изгнанник в ту пору пожаловал лекарство и кучеру графа, вот почему старик имеет светлую голову, зажился на этом свете и помирать не собирается.

На пятый день достигли цели.

— За тем поворотом и домик! — горячился проводник, указывая в окно.

Повернули, остановились. Герцог вышел из кареты, следом выбрался дядюшкин садовник. Небольшой дом, ухоженный огород, свежевыкрашенная изгородь. Над грядками хлопочет седовласый старец.

— Это он? — спросил Громм.

— Нет. Длинный. Слуга был дылда, а сам махонький. В доме, наверное.

Седой увидел приезжих, подошел к изгороди.

— К лекарю мы, — сказал ему Эдуан, — доложите: герцог… вернее, внук графа Горроу.

Высокорослый слуга поспешил в дом, вскоре выглянул и, кланяясь, пригласил герцога к хозяину. Громм поднялся на крыльцо, прошел внутрь и, привыкнув к полутьме, разглядел сидящего в глубоком кресле сморщенного старичка.

— Хэлпэ, чаю гостю! Сопровождающим в беседке накрой! — послышалось из кресла.

Слуга выскочил из комнаты и вернулся с подносом. Ягодный аромат, аппетитный вид щедро посыпанных кунжутом булочек возбуждали аппетит.

— К чаю как раз поспели, — доброжелательно улыбнулся хозяин, показывая крупные, на удивление белые зубы, — надо подкрепиться с дороги.

Герцог сел на край скамьи напротив хозяина и принялся за булочки, наслаждаясь угощением. Со двора слышались покрикивания кучера и Хэлпэ — они занялись лошадьми. Колдун, щурясь, изучал Громма.

— Зачем пожаловали? — поинтересовался старец, видя, что первый голод гостя утолен. — Вы, я понял, человек здоровый. О родственнике хлопочете?

— Здоров я благодаря вам… м-м…

— Можете называть меня профессор. Король лишил званий, но это не мешает в частной беседе забыть о давних неприятностях.

— Да, профессор. Итак, наследственный недуг оставил меня благодаря шкатулке, полученной от вас графом Горроу.