Ледяное сердце не болит

Дальнейшие действия Хариди никаких сомнений не вызывали. Потерпев афронт с Полуяновым, мультимиллионер на голубом глазу обратился к его коллеге Казанцеву. Интересно, водил ли он его в «Золотой дракон»? Или ограничился пельменной?..

Прав оказался олигарх: он со своим компроматом такой один – а журналистов много. И огромное их количество менее разборчиво, чем Дима. Или магнат предложил Казанцеву больше денег?.. Да нет, скорее даже меньше – видок у редактора отдела политики был такой обтруханный и ненасытный, что сразу становилось ясно: этот за гривенник удавится.

Сейчас Дима поступил бы с информацией, случайно добытой им в кабинете ответсека, иначе. Наверное, придержал бы ее: какой замечательный козырь в рукаве против нелюбимого редактора отдела! Во всяком случае, не стал бы действовать, как тогда – когда был он еще совсем молодым, горячим и режущим правду-матку наотмашь.

В тот же день Полуянов случайно столкнулся с Казанцевым в редакционном буфете. Тот выговаривал хорошенькой продавщице за некачественный якобы винегрет. Бедняжка только краснела. Дима (о молодость, молодость!), желая защитить смазливую девушку, подошел сзади к коллеге и прошептал:

– Конечно, Хариди кормит лучше.

Казанцев дернулся, словно от удара, осекся на полуфразе и сам немедленно стал покрываться бордовой краской. Подавальщица была спасена. Но через минуту коллега подсел за столик к Полуянову и принялся выпытывать: что Дима имел в виду, да при чем здесь Хариди, и что вообще – он, Казанцев, не понимает – происходит? И хотя Дима больше не кололся и ругал себя (проклятое слово не воробей! И в самом деле вылетело, не поймаешь!), Казанцев отошел от его столика в черной уверенности, что Полуянов что-то знает о его сделке с мультимиллионером.

Назавтра статья «ДЕПУТАТСКАЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ДВАЖДЫ СУДИМОГО» вышла в «Молодежных вестях», и это была катастрофа. Катастрофа – потому, что аналогичные заметки, направленные против депутата Чубукова, в тот же день появились и в «Комсомольской правде», и в «Вечерней Москве». Хотя и написанные разными словами (и подписанные, естественно, различными фамилиями), статьи содержали одинаковый набор обвинений: судимость депутата, его офшоры и тройное гражданство. Анатолий Степанович, главный редактор «Молвестей», заперся в своем кабинете с экземплярами всех трех статей в трех органах печати. Весть о тройном ударе (обратившемся, намеренно или случайно, тройной подставой для купившихся журналистов) немедленно стала предметом обсуждений в редакционных кабинетах, курилках и буфетах. Дима трижды перекрестился, что у него хватило ума и воли не попасться на удочку Хариди.

А вечерние выпуски теленовостей принесли еще более потрясающие вести: под Москвой во время охоты случайным выстрелом был убит депутат Госдумы Чубуков. В редакции поговаривали, что немедленно после данного известия главный редактор «Молвестей» позвонил на мобильный Казанцеву и разговаривал с ним исключительно матерно. Главнюгу можно было понять: в глазах общественного мнения получалось, что утром свой выстрел по депутату нанесли щелкоперы, гиены пера, – а тем же вечером его добил наемный убийца.

Судьба Казанцева была предрешена – при том, что Полуянов не сделал ровным счетом ничего, чтобы его закопать. На следующий же день редколлегия гуманно предложила Казанцеву написать заявление «по собственному желанию». А через час главный собрал весь коллектив и, поставив изгоя на лобное место, разразился речью, что не потерпит в своем издании заказных материалов и продажных журналистов.

Спустя пару часов Дима нечаянно встретил в редакционном коридоре Казанцева. Изгнанник, завивающий горе веревочкой, успел уже изрядно накеросиниться. «Тварь! – отчетливо прошипел он вслед Полуянову. – Иуда! Стукач!» Дима не обратил бы внимания на оскорбления поверженного недруга – когда бы их не слушали еще как минимум трое сотрудников, в том числе одна милая практикантка. Он рванулся к Казанцеву:

– Ну-ка, повтори, что ты сказал!

Вместо ответа изгнанник попытался ударить Полуянова в лицо. Но Дима не зря практиковался в ушу и самбо. Он успел парировать выпад, а вторым ударом уложил взъярившегося коллегу.

Тут, естественно, спохватились свидетели схватки – принялись мужиков растаскивать.

– Да зачем мне про тебя стучать было?! – презрительно бросил Полуянов напоследок поверженному врагу. – Ты сам себя перед всеми выдал!..

В тот же день Дима заперся в своем кабинете и стал названивать Хариди. Хотел у него, на голубом глазу, получить комментарий по поводу убийства депутата Чубукова. Секретарши, изысканно-любезные перед первой встречей журналиста с миллионером, теперь отвечали ледяными голосами: «Савва Иваныч занят… Уехал… На совещании…»

Самолюбие молодого репортера Полуянова оказалось уязвлено.

С подобного чувства начинались многие журналистские расследования.