Ледяной ад

Тот понимающе кивнул, как бы говоря: «Э, я и сам хорошо знаю! Но что делать, если это доставляет удовольствие нашим землякам!» — и принялся за работу.

Рыли уже полчаса. Яма увеличивалась в ширину и в глубину. Через минуту должен был начаться ледяной слой. Вдруг лопата журналиста наткнулась на что-то твердое и издала отчетливый звук.

— Что это?

Старый рудокоп, бросив свою кирку, наклонился и, подняв небольшой ком, вскричал от изумления:

— Боже!.. Золото!..

Потом, будто взятый предмет жжет его, он бросил к ногам Фортена прекрасный слиток золота, величиной с каштан.

— Черт возьми! — вскричал, в свою очередь, Редон, разрывая рукояткой своей лопаты кусок земли. — Жила возвращается! Браво! Мы вновь разбогатеем!

— Опять счастливый случай, или француз приходится сродни дьяволу?!

Леон подобрал слиток, поднес Марте и с улыбкой сказал:

— Надеюсь, мадемуазель, здесь нет ни малейшей случайности, как думает наш бравый товарищ!

— Кажется невероятным, но я верю вам!

— Это чисто научное открытие, смысл которого, если позволите, объясню немного позднее.

— А мне, месье Леон, скажете? — спросил Жан, внимательно смотревший на слиток в руке сестры.

— Да, друг мой, на случай несчастья я хочу вас сделать своим наследником, а это наследство сделает вас царем золота!

— О, не говорите так, прошу!

Восклицание Дюшато прервало эту беседу, шедшую вполголоса.

— Еще слиток!.. Меньший по величине, но такой же чистоты!

Действительно, второй кусок золота был величиною с орех.

— Еще один! — На этот раз кричал старый рудокоп Лестанг.

Мало-помалу после трех часов работы самородков набралось около трех килограммов на кругленькую сумму в десять тысяч франков. Такого на участках Клондайка не бывало еще никогда. Даже отъявленные скептики пришли в экстаз от подобного результата.

Однако вскоре все стали чувствовать сильное недомогание. Было ли это следствием хлороформа или просто усталостью — неизвестно. Только журналист, Леон и Жан отказались от работы.

— В таком случае, господа, мы с Жанной останемся здесь, чтобы закончить начатое! — проговорила Марта.

— Но, мадемуазель…

— Пожалуйста, идите отдыхать! Мы прекрасно поработаем без вас и… за вас!

Мужчины удалились и молча пересекли клем наискось.

На губах Жана Грандье был вопрос, и он посматривал на Леона, колебался, но все-таки в конце концов вымолвил:

— Месье Леон… вы обещали сейчас…

— Что, мой дорогой друг?

— Сказать Марте и мне… Секрет открытия… золота… Марты нет, правда… но вы можете объяснить ей потом…

— Тс-с!.. Тише… Войдем в палатку… вы узнаете все!

Убедившись, что ни одно нескромное ухо не слышит их, Леон вынул из внутреннего кармана жилета маленький инструмент, насаженный на прочную никелевую цепочку.

— Поль, ты хочешь спать?

— О нет! — вскричал журналист. — Я узнаю штучку, помогшую открыть золото…

Леон улыбнулся и, обращаясь к Жану, проговорил:

— Видите сию «штучку», как назвал ее сейчас шутник Редон? На самом деле это — буссоль, но буссоль особенная: ничто не может привести в движение ее иглу. Поворачивайте, отклоняйте, направляйте по всем четырем сторонам света, она окажется неподвижной. Но если, держа ее одной рукой, другой поднести кусок золота, то игла придет в движение и направится к золоту, которое ее притягивает, как магнит железо. Видите: она вертится, отклоняется вправо и влево по мере того, как перемещается кусок золота. Прибавим еще, что способность ее к движению проявляется только в присутствии золота, исключая все другие до сих пор известные металлы.

— Но, месье Леон, это ведь чудо! — с удивлением вскричал молодой человек.

— Чудо?

— Очень хотелось бы знать причину столь странного явления!

— Мне тоже, — отвечал добродушно ученый, — но пока просто констатирую факт, как и вы… пользуюсь им, а объяснить — увы! — затрудняюсь…

— Из какого же металла сделана игла?

— Это могу объяснить, так как сам открыл его незадолго до известных вам ужасных событий и назвал металлом «X», как когда-то Рентген свои знаменитые лучи. Но старинный друг отца настоял, и минерал пришлось окрестить «леонием».

Затем Леон продолжал:

— Я не думал сразу поразить ученый мир своим открытием, решив прежде проверить его здесь, в Клондайке. Эта игра и привела меня сегодня ко второй залежи клема, точно указав место, где лежит гнездо самородков.

— Как это? Скажите, месье Леон!

— Очень просто! Я руководствовался буссолью, как мореплаватель компасом.

Сначала в вертикальном положении игла оставалась неподвижной, потом направилась к западу… Тогда я стал держать ее горизонтально, и это дало мне направление, потом опять поставил вертикально, и игла, повернувшись вокруг своей оси, образовала некоторый угол. Таким путем маленький инструмент и вел меня к цели, пока игла не остановилась вертикально. Здесь обозначилась залежь золота.

— Тогда мы можем философски отнестись к краже, совершенной мнимыми полисменами? — произнес все более поражавшийся молодой человек.

— Да, по-видимому!

— Что же касается леония, вашего металла, то я воображаю, скольких трудов и осложнений он стоил…