Ледяной ад

Журналист спросил у индейца, далеко ли сокровище. Узнав, что «Золотое море» находится в пятнадцати днях пути, потребовал уточнить, о каких днях идет речь — о зимних, пятиминутных, или летних, когда солнце месяцами почти не покидает небосклон. Индеец улыбнулся, что означало у него высшую степень веселья, и ответил:

— Ни длинные, ни короткие.

— Значит, средние дни?! — обрадовался репортер. — Немедленно выступаем! Такая жизнь мне уже надоела, сыт по горло! И раз уж беготня по снегу на морозе непременно приведет нас к неслыханным богатствам, пусть это будет поскорее.

По-прежнему невозмутимый индеец, грог которого становился все крепче благодаря подливаемому виски, спокойно согласился выступить немедленно, если бледнолицый так желает.

— Но вы, возможно, устали, — высказал предположение Редон.

В первый раз индеец расхохотался так, будто журналист чрезвычайно удачно сострил.

— А вы, месье Дюшато? Вы, папаша Лестанг?

— Никогда! — гордо крикнули хором железные люди, по бородам которых еще стекали капли от растаявших сосулек.

— И не пожалеете о теплой и уютной пещере, о сытой и спокойной жизни?

— Ни в коем случае! «Золотое море»! Вы шутите? Да одна мысль о нем жжет нам пятки.

— А вы, милые дамы? Согласны ехать немедленно или хотите повременить?

— Думаю, чем скорее, тем лучше. — Голос Марты был тверд.

— Я тоже так считаю, — эхом отозвалась Жанна.

Поскольку Леон с Жаном поддержали общее настроение, сборы решили не откладывать. Путешествовать собирались не больше месяца, поэтому часть вещей, закопав в песок, оставили в пещере, а куски медвежьих туш, чтобы было чем перекусить по возвращении, погребли под кучами снега. Затем были надеты эскимосские одежды, собаки впряжены в нарты, и компания пустилась в путь, рассчитывая не более чем через месяц вернуться доживать зиму в своей пещере.

Наст потрескивал под лыжами и нартами, собаки весело бежали, свернув хвосты бубликами. Мороз был трескучий, и Редон спрашивал себя, не опасна ли для жизни такая прогулка. Несмотря на быструю ходьбу и множество одежд, казалось, что кровь от холода вот-вот остановится, а сердце перестанет биться. Посмотрев на термометр, привязанный к передним нартам, журналист с ужасом увидел, что он показывает 50° ниже нуля. Бедняга совсем пал духом.

— Да не смотрите на него! — в сердцах воскликнул папаша Лестанг. — Вы замерзаете от одних цифр. Поглядите лучше, что индеец вытворяет!

— Но это же самоубийство! — ужаснувшись увиденному, воскликнул Редон.

Серый Медведь действительно предавался странному занятию. Отойдя из стыдливости на несколько десятков метров, индеец скинул свою легкую одежду и остался совершенно голым. Его силуэт слабо вырисовывался в густых сумерках. Вдруг он принялся кататься по снегу, с наслаждением закапываясь в него, барахтаясь, ныряя, как в воду, и выныривая… И это в трескучий мороз, который сковывает реки толстым панцирем льда и раскалывает деревья и камни. «Купанье» длилось целых две минуты! Редон не мог поверить своим глазам. Взбодренный снежной ванной, индеец между тем натянул на себя одежду, догнал караван и снова занял свое место во главе процессии. Он тяжело дышал, от него шел пар.

— Ну как? — спросил, клацая зубами, журналист.

— Теперь слишком жарко, — серьезно ответил краснокожий.

Итак, путешествие продолжалось. Озабоченный странным поведением компаса, Леон захотел проверить его еще раз. Аппаратик на никелевой цепочке был спрятан во внутреннем кармане, застегнутом на пуговицу. Пришлось снять рукавицу и обе пары перчаток, но температура воздуха резко остудила извлеченную из-под одежд металлическую коробочку, и Фортэн получил настоящий ожог; кожа на подушечках пальцев сморщилась, как от прикосновения к раскаленному утюгу. Он быстро надел перчатки и с любопытством уставился на стрелку. Она колебалась и, похоже, вернула себе утраченные способности. Леон подумал, что все это весьма странно, хотя и обрадовался пробуждению компаса. Колебания стрелки были незначительными, и она сразу возвращалась в исходное положение. Леон попытался несколько раз повернуть компас, чтобы заставить стрелку сильнее отклониться, но безуспешно. Она миллиметра на два уходила в сторону, затем возвращалась в прежнюю позицию, делала несколько горизонтальных движений и замирала. Верная коробочка, которая до сих пор ни разу не подводила своего хозяина, упорно показывала туда, откуда шла экспедиция, — на Медвежью пещеру!

Леон спрятал компас и догнал свои нарты. Что-то здесь было не так. Куда ведет их этот уверенный в себе индеец? Можно ли на него полагаться? Не заведет ли он их в ловушку, чтобы захватить сани и снаряжение, которые для него в сто раз соблазнительнее, чем все золото мира? Бесспорно одно — в регионе присутствует большая золотая масса. Но кто прав — хитрый краснокожий или маленький аппаратик, такой хрупкий, но надежный?