Ледяной ад (сборник)

Но никто еще не пытался установить, как влияет сам парафин на местные организмы. Представлялось вполне вероятным, что для живых организмов Полупечки водородные соединения примерно так же полезны, как сравнимые концентрации фтористых — для земных. К тому же молекулярный вес многих соединений был достаточно высок, чтобы они могли исчезнуть в местной атмосфере, — конечно, ветер быстро перемешает их с воздухом и унесет, но сами по себе они никуда не денутся.

Напомнив обо всем этом Бену, путешественники запросили совета. Что, если они все-таки найдут течь, даже самую крохотную: возвращаться ли им, хотя бы до той ши-роты горячего севера, где парафин снова застынет?

— Я поспрашиваю народ, — только и смог ответить координатор после короткого раздумья. — Вы пока продолжайте осмотр и сообщайте, как дела. А мы будем исходить из худшего.

— Худшее — это что, на ваш взгляд? — поинтересовался Эрни.

— Если течь окажется настолько велика, что не останется надежды доставить груз к месту назначения. В этом случае решать будет легко, но надеюсь, дело обстоит иначе.

Команда разделяла его надежды, но их следовало подкрепить.

Под цистерной и рядом с нею виднелись пятна жидкости, но такие же были и возле тягача, и в нескольких метрах в стороне. Оснований подозревать в них углеводород не было, потому что лужицы не спешили испаряться или вступать в реакцию с очень горячим уже воздухом, однако несколько минут за ними внимательно наблюдали, особенно за теми, что стояли под цистерной. Потом Ник предложил отвести машины на сотню метров дальше, на сухой участок, и подождать еще несколько минут.

Капели не было. Новых луж не собиралось. Кажется, ничего не текло. Об этом доложили Облаку. У него, или у кого-то еще, хватило времени подумать, и последовал ответ:

— Осмотрите цистерну всюду, куда можно забраться, на предмет мельчайших трещин, даже если из них не течет. Помните о трещинке в «Студне».

— Что такое со «Студнем»? — спросили два голоса разом.

— Разве я не говорил? Да, помнится, тогда возникли новые вопросы, и не на все еще нашлись ответы. Но мы, кажется, уже поняли, что случилось. Охладитель, который не должен был позволить парафину выкипеть, когда вокруг станет по-настоящему жарко, работал на совесть, а вот когда жидкость выкачали — аборигены, надо думать, — цистерна, естественно, наполнилась местным воздухом. Какой-то его компонент — возможно, серный ангидрид — застыл изморозью на катушке и изолировал ее, так что воздух с обычной для тех мест температурой — градусов восемьсот-девятьсот по Кельвину, в зависимости от погоды, — проник внутрь и вошел в соприкосновение с задним стеклом кабины. Оно оказалось слишком толстым.

— Слишком толстым? — снова прозвучало два голоса.

— Слишком толстым. Тонкий стакан, если его окатить горячей водой, выдерживает, а толстый лопается. Мы делаем корпуса машин как можно прочнее и стараемся подобрать материалы самой малой теплопроводности. Под давлением атмосферного воздуха стекло самую малость прогнулось внутрь, но тут добавилось тепловое напряжение и образовалась изогнутая трещина, как арка над полом, очертившая участок примерно в десять квадратных сантиметров. Его сразу вдавило внутрь кабины, и получилась щель, может, всего один-два сантиметра шириной. Вода, или хотя бы часть ее, почти сразу вскипела, окна вылетели, и давление пара захлопнуло и прижало клапан так плотно, что трещину было очень трудно заметить.

— И вы до сих пор нам не рассказывали? Почему? — спросила Пэм.

— Ну, вам подобное не грозит. Ваш жилой отсек вообще не сообщается с цистерной. Очко в пользу идеи прицепа.

— И несколько очков вам в минус за то, что оставили нас в потемках!

— Мы проверим цистерну на наличие трещин, — произнес Доминик самым ровным голосом.

И все снова занялись жучками.

Огонь совсем затух. И ветер с горячего севера затих вместе с ним. Доминик, иногда отрываясь от работы, видел, что столбы дыма поднимаются прямо вверх на высоту около километра, насколько он мог судить, а там верхушку срывает ветром и уносит на горячий юг. На этой высоте дым уже подсвечивался солнцем и светился на фоне необычно темного безоблачного неба. Ника подмывало еще разок попытать счастья с прогнозом, но осмотр корпуса «Свечки» не позволял отвлекаться, и он твердо заставил себя вернуться к работе. Трещина действительно может оказаться почти невидимой.

Почти или совсем. Они не нашли ни одной, но полной уверенности не было. Отсутствие доказательств не…

Они ехали дальше, к зною и свету, говорили еще меньше прежнего и постоянно держали с обеих сторон двух жучков для наблюдения за цистерной. Сенатсу, руководитель маршрута, за эти несколько часов произнесла больше слов, чем все четверо, вместе взятые.

Конечно, никто не паниковал, но у каждого хватало разумных оснований для тревоги. Эрни с Ником теперь выглядели спокойнее, чем Папоротники. По крайней мере на первый взгляд.

— Ровный участок приблизительно на тридцать километров.

Девяносто минут молчания.