Ледяной ад

— И вы не возражаете?

— Оттава игнорирует факты вторжения. Полагаю, выбор страны, мощь которой в десять раз уступает мощи нарушителя, невелик. И речи не могло идти о том, чтобы бросить советским вооруженным силам вызов из-за секретно установленной ракеты.

— И вы не поставили в известность Вашингтон?

— В то время это означало оказаться в эпицентре всемирной конфронтации. — Стивенсон покачал головой. — Мы предпочли бездействие. Ракета осталась на месте. Мы почти уверены, что Тараканова была последней опекуншей этой сиротки.

— И теперь женщина мертва.

Стивенсон посмотрел в глаза Исикаве:

— По всей вероятности.

Иси стиснул руками края банкетки.

Мы не ожидали ничего подобного, когда Королевский комитет обратился к нам за помощью. Что вы посоветуете сделать для доктора Хэнли?

— Обратитесь в правительство.

— Как? А разве вы…

— Ешьте, ваше блюдо стынет.

— Я потерял аппетит. — Ким отодвинул тарелку.

Стивенсон помахал официанту и, когда тот подошел, одними губами произнес:

— Счет. — Затем предложил Исикаве: — Давайте прогуляемся вдоль канала. Там мы будем в большем уединении.

— Что вы имеете в виду?

— За вами в уголке сидит джентльмен — в спортивной куртке и солнцезащитных очках. Очень интересуется содержанием нашего разговора.

Исикава бросил на человека быстрый взгляд — и похолодел.

— Знаете его? — спросил Стивенсон.

Исикава кивнул, судорожно припоминая, видел ли этого парня в Москве и Токио.

— Он репортер из «Лос-Анджелес таймс». Зовут Уолтер Пэйн.

— Ну ладно. — Стивенсон положил на столик деньги и поднялся. — Пойдемте.

Вода в канале превратилась из синей в черную и снова в голубую: постаралась тень от белого облака.

Подняв воротники пальто, они двинулись по набережной.

— Канал был прорыт в тысяча восемьсот двадцать шестом году в обход каменистой речки, от которой получил название; полностью работы были завершены в тридцать втором году того же века. Удивительный инженерный проект. В наши дни он не имеет стратегического значения, однако изначально было по-другому. После войны восемьсот двенадцатого года канадские поселенцы остро осознали свою уязвимость и приняли меры к тому, чтобы можно было беспрепятственно переправлять войска и боеприпасы в глубь страны.

Исикава поинтересовался:

— А с кем вы тогда воевали?

— С вами, с Соединенными Штатами. Если бы вы одержали над нами верх, мы бы теперь беседовали с вами в американской Оттаве. — Стивенсон поправил воротник. — История переменчива, как и ветер. Военные коммуникации при одном режиме превращаются в места прогулок при другом. Смертельные враги становятся союзниками, и неприкрытая взаимная ненависть перерождается в скромное одностороннее недовольство. — Стивенсон задумчиво улыбнулся. — Поля сражений зарастают магазинами.

— На кого именно вы работаете?

— На КСРБ.

Исикава уставился на попутчика:

— Что это такое?

Прикрыв глаза рукой в перчатке, Стивенсон посмотрел вдаль.

— Канадская служба разведки и безопасности.

Исикава посмотрел на Стивенсона, как бы заново его оценивая.

— А что вы можете сказать о русских, прибывших в «Трюдо»?

— Руденко и Немеров — кадровые военные.

— А Койт?

— У него ученая степень по биохимии и диплом Лондонской школы экономики.

— Шпион под прикрытием?

— Как и я. — Стивенсон перевел взгляд на американца. — Вас что-то задело в моих словах?

— Вы не ошиблись.

— Неужели? Нашли что-то оскорбительное для себя?

— Вы знали, чем русские нашпиговали полынью и в какое трудное положение вот-вот попадет станция «Трюдо». И все равно послали туда Хэнли — именно потому, что она не канадка. Осознание этого факта меня огорчает.

— Ее выбрал компьютер, как наиболее профессионально подготовленную.

— Удачное совпадение, не так ли? Позволившее бросить американку в кучу канадского дерьма.

Исикава подождал возражения.

Стивенсон молчал.

Исикава продолжил:

— Если бы вы привлекли к расследованию соотечественника, секрет сразу вышел бы наружу. Минздраву Канады не так-то легко заткнуть рот. Контролировать залетную американку гораздо проще.

Стивенсон кивнул:

— Да, мы хотели бы сохранить «Трюдо».

— Вот-вот. Я в бешенстве от вашего практицизма.

Канадец смерил его взглядом с головы до ног и пожелал:

— Счастливого пути домой.

Затем он пошел прочь, не подав Исикаве руки на прощание.

ГЛАВА 44

Из Москвы для Койта, Руденко и Немерова поступило сообщение, против обыкновения незакодированное. Тедди Зейл пригласил русских в радиоузел.

Выслушав новость, Койт пришел в ярость:

— Это безобразие! Все бросить и уйти в такой момент!..

Немеров с сожалением развел руками:

— Что поделаешь? Повышение.

Койт медленно выпустил воздух сквозь губы, стараясь взять себя в руки.

Зейл корректно намекнул русским, что разговор лучше продолжить в ином месте. Троица направилась в комнату адмирала.

— Вы не находите, — спросил Немеров по дороге, — что Чернавину, как новому первому заместителю главнокомандующего, следует послать поздравления?