Ледяной ад

Чернавин развернул большую схему «Владивостока», детально разъяснил особенности каждого отсека и описал всех офицеров, заканчивая капитаном первого ранга Рачевским.

Главнокомандующий решил говорить без обиняков:

— Несмотря на значительную вероятность того, что система очистки воздуха поддерживает жизнедеятельность экипажа, шансов на спасение людей с помощью надводного судна нет — норвежцы немедленно засекут эту попытку. Спасательных операций под водой при участии другой субмарины не проводилось ни разу, однако, как я понимаю, один адмирал Северного флота — некий Г.М. Руденко — активно высказывается в пользу подобной процедуры.

Панов бросил взгляд на Руденко, призывая к молчанию.

Чернавин развернул условное коричнево-голубое изображение фьорда Согне.

— Этот залив самый большой в Норвегии. Длина двести четыре километра, ширина до шести километров, глубина до тысячи двухсот восьми метров. Дно каменисто-песчаное. — Чернавин постучал кончиком карандаша по небольшому изгибу фьорда в тридцати восьми километрах от побережья. — Конечная цель следования «Владивостока». Предполагалось, что лодка разместит здесь донные траулеры СБ-4 и поднимет со дна секретное оборудование.

Руденко кивнул. Он хорошо понимал то, о чем говорил главнокомандующий. В семидесятых, когда ракеты наземного базирования устарели, то есть стали уязвимыми для прямого удара, американцы решили упрятать свои арсеналы в подземных туннелях. Они собирались перевозить ракеты туда-сюда, играя с потенциальным противником в абсурдные кошки-мышки. Тогда Чернавин предложил разместить советские подводные лодки, несущие ракеты с ядерными боеголовками, в стратегически выгодных точках.

Для реализации плана потребовалась масштабная работа. Нарушение территориальных вод превратилось в систему: сначала составлялись подробнейшие карты дна водоемов, потом подыскивались укрытия для субмарин, нагруженных ракетами, способных поразить любой объект в Северной Америке и Европе. Укрытия отбирались по простому принципу: они должны были обеспечить лодкам защиту от обнаружения. Плавно уходящие вверх берега фьордов подходили для этой цели как нельзя лучше. Полезен был также контраст температур и плотностей течений: соленые и пресные воды, смешиваясь, блокировали и рассеивали сигналы инфракрасных сенсоров и гидролокаторов. К тому же фьорды никогда не замерзали. Субмаринам только и следовало, что залечь на дно и терпеливо ждать отмашки к началу атаки.

Стратегия Чернавина стала краеугольным камнем новой военно-морской доктрины СССР. Испытания доказали высочайшую эффективность плана. Находясь на огневых позициях, суда подводного флота без особых финансовых затрат держали на мушке проклятых капиталистов. То, что не сумели сделать советские технологии, с легкостью осуществляла идея Чернавина. В благодарность партия ускорила его продвижение по службе в обход многих старших офицеров, включая Руденко.

Изысканию чернавинских подводных «гнездышек» придавалось первостепенное значение; с той же точностью, что и прицелы самих ракет, рассчитывались места их запуска. Две подводные лодки стратегических ядерных сил с обычным вооружением на борту взялись за тонкую работу — выявить подходящие точки в Норвегии и Швеции и каждую из этих точек подготовить, произведя траление и «прозвон» электронными датчиками-часовыми, улавливающими приближение патрульных судов. Устройства монтировались на японских звуковых бакенах: это были прослушивающие механизмы с автономным питанием, передающие все окружающие звуки на сопровождающую субмарину. Каждая подводная лодка снабжалась электронным фильтровальным оборудованием для выявления среди великого множества звуков моря шумов, производимых чужими судами. Каждая ракетная субмарина оставалась на дежурстве двадцать дней, затем ее сменяла следующая.

Были построены лодки-гиганты типа «Акула» и «Дельта» I–IV, достаточно мощные для того, чтобы преодолеть арктический лед толщиной в десять футов и осуществить запуск межконтинентальных баллистических ракет. Эти огромные субмарины никогда не появлялись на юге Норвежского моря — лишь на севере. Их постоянной сферой деятельности стали Баренцево море и арктические воды.

Руденко глубоко вздохнул: в зале совещаний было жарко. Теперь «холодная война» позади. Для нового главкома ВМФ нелегальные укрытия подлодок стали головной болью. Очевидно, в настоящий момент Адмиралтейство занималось их подчисткой, заметало следы. До сего дня Руденко благодарил судьбу за то, что субмарины стратегических ядерных сил, базировавшиеся на Северном флоте, никогда не находились под его командованием.

— У вас есть вопросы, товарищ заместитель министра? — поинтересовался Чернавин у Панова. Затем он обратился к Руденко: — А у вас, адмирал?

Подавшись вперед, Руденко положил на стол сцепленные в замок руки.

— Если норвежцы найдут «Владивосток» или обнаружат нас под самым своим носом, каков будет приказ?

Чернавин одарил своего бывшего командира косым азиатским взглядом — это была одна из множества причин, по которым подчиненные прозвали его Татарином.