Ледяной ад

Хэнли не задумываясь выпалила калифорнийское словечко, означающее землетрясение, и следом подумала: «Но ведь здесь это невозможно!»

Раздался жуткий треск. Перед Хэнли и Нимитом образовался огромный черный провал, источающий запах моря. «Дыхание смерти», — пронеслось в мозгу у Джесси.

Огромная светлая морда с длинным витым рогом высунулась из провала, осыпав людей ошметками льда и брызгами воды, и скрылась из виду. От проруби поползли трещины.

— Бежим! — крикнул Нимит, толчками приводя опешившую подругу в чувство.

Они повернулись и кинулись прочь.

У полыньи они перевели дух.

— Что это было? — спросила Хэнли.

— Нарвал, — сказал Нимит и вдруг потянул ее за ледяную глыбу. — Выключи фонарь!

В полынье, заполнив ее от края до края, появилась тварь гораздо больше предыдущей. Исчадие ада. Воплощение мирового зла.

К треску льда прибавилось лязганье.

— Подлодка, — прошептал Нимит.

Из открытых люков выбрались черные фигуры и принялись переправлять на лед ящики. Другие черные фигуры — с оружием на плечах — покинув люк, съехали по канату наземь и занялись распаковкой оборудования. Вскоре Нимит и Хэнли увидели гусеничные сани.

Послышался крик. Одна фигура, поскользнувшись, упала. Часть охранников бросилась ей на выручку. Остальные собрались вокруг саней. Хэнли почувствовала запах бензина, двигатель закашлял, оживая, зашипел и заглох.

Подул легкий ветерок. Фигуры согнулись в три погибели, кое-кто повернулся к ветру спиной. «В конце концов, они просто люди», — подумала Хэнли.

Нимит смотрел на пришельцев, как на инопланетян. «Сколько пройдет времени, прежде чем они заметят фургон в пятидесяти ярдах?» — размышлял Джек.

Двигатель саней вновь закашлял и разразился продолжительным ревом. Из выхлопной трубы повалил дым. Включилась фара и осветила Хэнли и Нимита. Их яркая расцветка на фоне черно-белого пейзажа повергла вооруженных людей в шок.

Грянул ни на что не похожий звук дружно передернутых затворов. Хэнли прищурилась и различила черные выходные отверстия ружейных стволов.

Нимит инстинктивно поднял руки вверх, Хэнли последовала его примеру.

— Вы американцы? — крикнул Нимит. — Parlez-vous Français?[32] Deutsch?[33]

«Услышат ли они его на таком расстоянии?» — подумала Хэнли.

— Вперед! — велел дрожащий голос с сильным акцентом. — Ну, двигайтесь вперед. Шагайте, шагайте!

Нимит и Хэнли медленно направились к субмарине, высокой и длинной, как многоквартирный дом.

— Чем они так взволнованы? — спросил Джек.

— Может, никогда не видели пернатого стрелка? — предположила Хэнли.

— Разрядить оружие! — крикнул моряк.

— Что? — удивленно переспросил Нимит.

— Разрядить оружие!

— Наверное, он имеет в виду «бросить винтовку на лед», — объяснила Хэнли.

Нимит выполнил приказ.

Хэнли опустила руки и подошла к охраннику, лицо которого свела гримаса нестерпимой боли.

— Вот черт, — сочувственно проговорил Нимит и поспешил на помощь бедняге.

Голая щека охранника примерзла к оружейному стволу.

ГЛАВА 39

Нимит демонстрировал людям, как помочь матросу, примерзшему к ружью. В это время Хэнли, показывая на себя пальцем, повторяла слово «доктор», наконец ей позволили заняться человеком, упавшим при спуске на лед. Появился некто облеченный властью — одетый в длинную куртку с капюшоном и защитную маску. Отверстия для рта, ноздрей и глаз обледенели.

— Я Пушкин, старпом. Адмирал Руденко повредил ногу. У нас на борту только санитар, врача нет. Командир лодки Немеров доставит его на вашу базу, так? Пункт назначения. И господин Койт. Он хотеть сопровождение, четыре матроса. Совместно семь. Возможно?

Нимит поднял ладонь, призывая офицера подождать, пока он переключится на канал радиосвязи со станцией. Ему пришлось повторить рассказ дважды.

— Хорошо, Джек. Нужно посоветоваться, — сказал Тедди Зейл.

«Вне всякого сомнения, сейчас он разбудит Верно или Маккензи, чтобы спросить разрешения», — подумал Нимит.

Через несколько минут Зейл сообщил, что станция готова принять троих русских.

— Джек, постарайся отговорить их от сопровождения. Эскорт из вооруженных матросов нам ни к чему.

Нимит передал Пушкину:

— Мы ждем троих. Только, пожалуйста, поторопитесь, иначе вы задержитесь здесь надолго. В этом году полынья меньше обычного. При задержке судно в лучшем случае примерзнет ко льду, в худшем — расколется.

Пушкин что-то сказал по радиотелефону. Немного спустя к Нимиту подошел, опираясь на двух подводников, пожилой русский, его сопровождала Хэнли.

— Адмирал Руденко. Это, — указал он, — товарищи Немеров и Койт. С благодарностью воспользуемся вашим гостеприимством. Обойдемся без эскорта.

Руденко, щурящийся от ветра, перешел на родной язык. Как понял Нимит, адмирал отговаривал Немерова от настойчивого стремления ехать с ним на «Трюдо». Немеров возражал. В конце концов сдался. Немеров обратился к старпому; насколько сообразил Джек, он хотел, чтобы субмарина, погрузившись, дождалась возвращения адмирала.

Койт пристально наблюдал за происходящим.

Пушкин вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Этот холод острее иголок, — скрипучим голосом произнес Руденко и сомкнул веки.