Ледяной дракон. Академия выживания

– Вот только и осталось от Сары. Она ночью бежала, а это обронила впопыхах, да не заметила.

Я перевела стеклянный взгляд на тряпки и развернула их. Внутри лежала заткнутая пробкой колба, на дне которой еще бултыхалась тягучая синяя жидкость.

Я отказывалась верить в услышанное.

* * *

Поодаль от дома стоял огромный каштан, ствол которого невозможно было обхватить, а вокруг него, под длинными ветвями, спиралью росла сирень, создавая нечто вроде лабиринта.

– Оливия любила тут играть, – промокнув глаза платком, произнесла Кэсси. – Теперь она всегда здесь.

Я представила это место летом. Да, мне бы тоже понравилось, если бы не знала о жуткой тайне.

– Сколько лет ей было?

– Пятнадцать.

– А Саре?

– Они были погодками. Позвольте просьбу, – взмолилась Кэс. – Умоляю, не тревожьте ее покой.

И в мыслях не было. Я посмотрела на сгорбленного Тодеуса, держащегося чуть дальше от нас. Тот словно почувствовал взгляд. Еще никогда мне не приходилось видеть столько боли и неизбежности в глазах.

– Я отвечу за все, – прохрипел старик. – Только жену не трогайте.

Некоторое время я молчала, пока пожилая пара, замерев, ожидала моего вердикта. А что изменится, обвини я их в подлоге бумаг и сокрытии гибели их дочери? Абсолютно ничего. Они и так устали постоянно врать в глаза соседям, говоря о том, что Оливия счастлива и любима, улыбаться на расспросы о внуках, когда сердце обливается кровью.

– Сара связывалась с вами?

– Нет, – резче, чем следовало, отозвался Тодеус.

Ясно. Получила что хотела и свалила по-тихому. Не удивлюсь, если она прихватила что-нибудь с собой на память.

– У вас случайно не осталось ее фотографии? Писем? Может, она говорила что-то о своем прошлом или планах?

– Нет, ничего, – качнула головой Кэсси, а потом неуверенно продолжила: – Правда, рисунок остался. От Оливии.

– Я могу взглянуть на него? – боясь спугнуть удачу, спросила я.

– Конечно.

Держа в руках пожелтевшую бумагу с обтрепанными уголками, я вглядывалась в изображение. Рисунок? Э, нет, это был настоящий портрет, с прорисованными деталями. Талантливая рука художника не упустила ничего. Даже темные глаза загнанного зверя были как настоящие. Тонкие губы, круглое лицо. Ничего особенного. Обычная серая мышка, мимо пройдешь и не заметишь. И это была не Оливия Легран, которую я знала.

– Я готов, – произнес Тодеус.

Обернувшись, я увидела, как он, с опаской косясь на гончую, переминается с ноги на ногу, держа в руках наспех собранный куль. Позади топталась Кэс.

Псина, словно почуяв преступников, зарычала, оскалив зубы.

– Фу! – шикнула я и, сжав переносицу, выдохнула: – Значит так, я забираю портрет и колбу. А вы… остаетесь здесь. Оба. О моем визите не распространяйтесь. Если Сара попытается связаться с вами или вы что-то вспомните, дайте знать, – произнесла я, надеясь, что мальчики помогут организовать канал связи.

– Кто вы? – взяв себя в руки, справилась Кэс, смотря на меня, как на чудо.

Я предпочла не отвечать.

* * *

– Эй, беглянка, – окликнул меня Арс. – Ну, как все прошло?

– Совершенно не так, как предполагалось, – с заминкой отозвалась я. – Возвращаемся?

Ловец кивнул и, вызвав инкуба, распорядился сворачиваться.

* * *

– Вот, – закончила я свой рассказ.

– Ледышка, ты первый раз даже не на задание вылезла, а уже положила начало агентурной сети.

– Оно само, – буркнула я.

– Ладно, канал организуем, – вздохнул Арс. – Сама-то как?

– А ты как думаешь? У меня сейчас в голове даже не каша, а кисель. Ничего не понимаю.

– Чего не понимаешь? – весело спросила Мадам, неожиданно появившись. Впрочем, она всегда так приходит.

– Мадам?

– Да? – отряхиваясь от снега, отозвалась та.

– Тут такое дело, – я откашлялась и, прихватив колбу, подошла к блондинке. – Можно узнать, что это?

– С каких пор вам мое разрешение требуется? – хохотнула та, взглянув на склянку. – Отдай Брайану, он анализ проведет.

– Это пролежало в закупоренном состоянии порядка двадцати пяти лет. Я понятия не имею, что внутри и как оно себя поведет при попадании свежего воздуха. Брайан, конечно, умница, но…

– Тут предыстория не прокатит, – скривился Рэн.

Да уж. Придется все рассказать. Впрочем, это и к лучшему, возможно, Мадам сможет узнать, кто изображен на портрете.

– Хорошо. Я распоряжусь, – вмиг посерьезнев, произнесла Мадам, осторожно беря из мои рук колбу. – Но с вас подробный рассказ о приключении.

* * *

Рассказав обо всем второй раз за день, я шумно выдохнула и с надеждой уставилась на блондинку.

– Интересно. Вот и верь после этого бумажкам, – фыркнула она, постукивая длинными коготками по лакированному столу. – Вы, конечно, молодцы, но… Чем вы думали? А ты, Риана? Соображаешь, что будет, если о твоих посиделках с Палачом узнают?

– Это было необходимо.

– Не удивлюсь, если завтра он сюда придет на чашечку чая, – пробормотала Мадам.

Я же, только представив эту картину, передернулась. Нет уж! Все. И правда, пора завязывать пересекаться с ним. Я отчего-то снова запамятовала, кто он на самом деле.

Вдруг из-за стеллажей послышался протяжный звук сирены, заставивший нас подскочить на месте.

– Что это?