Ледяной лес

Среди зрителей не было никого, кто услышал бы его крики о помощи, иначе они бы не улыбались так радостно и не хлопали так неистово. Если, конечно, они умели сочувствовать.

Но должен же быть кто-то, хоть один человек, который понял его чувства. Может быть, кто-нибудь из судей услышал его мольбы?

Баэль посмотрел на членов жюри: они, как и все остальные, лишь самозабвенно аплодировали. Антонио даже не догадывался, что он стал первым за многие годы, чье выступление они не посмели прервать. Правда, даже если бы узнал, это вряд ли осчастливило бы его.

Не может быть… Не верю.

Антонио сделал шаг назад. К нему подбежал один из организаторов и что-то сказал, но он не разобрал ни слова. Баэль в мгновение ока сбежал со сцены и уже хотел броситься прочь, как вдруг кто-то его остановил. Повернув голову, он встретился взглядом с Андерсоном. В глазах юноши стояли слезы.

– Вы… услышали?

– Услышал что?

Андерсон взирал на него с неподдельным восхищением, и Баэль осознал, что юноша плакал не потому, что понял его музыку, а от восхищения.

– Я уверен, звание юного наследника пилигримов будет твоим.

Баэля это совершенно не интересовало. Он хотел убежать как можно дальше, только не знал куда, лишь бы не в дом Коннора.

Выступление следующего после Баэля конкурсанта не продлилось и тридцати секунд. Судьи уже определились с победителем и хотели поскорее перейти к объявлению результатов.

Последним выступал шестилетний музыкант, который так переволновался, что разрыдался на сцене, и члены жюри тут же объявили об окончании конкурса. Через несколько минут всем стало известно имя победителя.

– Не могу поверить!

– Они что, все оглохли?

– Мы требуем объяснений!

На следующий день мэрию завалили жалобы жителей. Все, кто присутствовал на конкурсе, не сомневались в победе Антонио Баэля, но, к возмущению всех, звание юного наследника пилигримов получил никому не известный маленький пианист-пасграно.

– Мы уверяем, судейство было честным, – оправдывались работники мэрии, но их словам не верил никто.

Когда возмущение граждан достигло апогея, в кабинете мэра провели срочное совещание.

Глава города рвал и метал:

– Как вы могли разорвать документы участника, господин ректор?

Бенанген, обливаясь потом, сидел перед мэром, как на допросе.

– Мои помощники тут же составили новые, к тому же мы поставили ему самые высокие баллы. Я не могу взять в толк, почему новые бумаги признали недействительными.

– Есть определенные правила проведения конкурса. Как раз из-за этих блюстителей честного голосования. Вы знаете, с каким недоверием мы сталкиваемся каждый год? – Мэр яростно сверлил ректора взглядом. – Именно поэтому для каждого участника мы формируем специальную оценочную таблицу, которую заверяют и запечатывают вплоть до начала конкурса. А вы ее порвали!

Бенанген действительно в сердцах порвал документ, после того как узнал, что мальчик отказывается участвовать из-за болезни. Сделали новую таблицу, но, поскольку она не была заверена до начала конкурса, ее признали недействительной, и Баэль потерял драгоценные баллы. Новый юный наследник пилигримов опередил его всего лишь на один балл.

– Я признаю, что виноват. Но разве вы не имеете достаточно полномочий, чтобы урегулировать ситуацию? Тем более что касается меня, то я поставил высокие баллы…

– А что вы хотите от меня? Я человек подневольный, если в законе не указано исключений, ничего не могу сделать. Вы когда-нибудь бывали на заседании парламента? Вижу, что нет. Как вы думаете, если я поменяю результаты по своему усмотрению, что скажут члены парламента? Что я никудышный руководитель – вот что.

На самом деле мэр уже задействовал всех своих советников, чтобы они попытались найти способ, с помощью которого можно было бы изменить результаты конкурса. Но ни в одном документе не нашлось похожего случая. Заглянули даже в анналы королевства Анакс – ничего. В итоге победителем снова был признан ученик Пола Крюго, но самое забавное, что сам мальчик, несогласный с результатами конкурса, отказался от приза.

После такого казуса пошатнулся авторитет мэрии и самого конкурса. Все газеты писали: «Чиновники, как всегда, показали свою несостоятельность», и каждый житель Эдена был с этим согласен.

Бенанген нервно барабанил пальцами по столу и наконец произнес:

– Давайте поступим так: зачислим мальчика в консерваторию и будем выплачивать стипендию, полностью покрывающую стоимость обучения.

– Успокоит ли это людей?

– Мэрия может создать фонд для поддержки одаренных детей, которые, как этот мальчик, оказавшись в трудной жизненной ситуации, не имеют возможности заниматься музыкой. Мне кажется, многие оценят такое решение. Вы и сами прекрасно знаете, как смягчаются аристократы, стоит им услышать слово «пожертвование» или «благотворительность».

– Тогда ваша консерватория выделит специальные места для таких детей и, разумеется, будет платить стипендию.

Двое мужчин улыбались друг другу, но в душе каждый проклинал собеседника.

– Замечательно, так и поступим.