Ледяной лес

– И снова наш заносчивый маэстро ранил чувства друга. Не волнуйся, я поговорю с этим грубияном. Коя, не думай ни о чем и просто развлекайся. Если будет желание, присоединяйся к нам и приходи в «Мареранс».

– Хорошо.

Внезапно комната опустела: видимо, многочисленные поклонники, расстроенные уходом Баэля и Тристана, тоже поспешили по домам. Осталось лишь несколько музыкантов, в том числе и Хюберт, но я почти не слышал их игру, думая лишь о едком замечании Баэля.

– Слышала, что госпожа Капир предложила тебе провести сольный концерт, дорогой.

– Еще слишком рано, матушка, – ответил я, не отрывая взгляда от окна и краем уха прислушиваясь к слабым звукам музыки, доносившимся с улицы.

– Баэль – твой ровесник, а ты только посмотри на него. Этот наглец провел уже несколько концертов, чем ты хуже?

– Баэль – де Моцерто, матушка. А я всего лишь обыкновенный пианист, не блещущий талантом, каких в Эдене полным-полно.

Она явно была недовольна моим ответом.

– С самого детства тебе нравилось превозносить других. Почему тебе не стать более уверенным в себе? Где твое самолюбие? В конце концов, именно благодаря тебе Антонио Баэль поднялся так высоко. Это ведь ты тайком от нас с отцом помогал ему деньгами, когда он отправился на гастроли? Только подумаю об этом, как внутри все переворачивается. А он сделал что-нибудь для тебя? Лишь когда ему нужно, зовет тебя сыграть на подпевках.

– Он самый выдающийся маэстро Эдена, мама. Для меня это особая честь – выступать с ним на одной сцене.

– Ты так добр, что это начинает раздражать. Не хочу больше слышать. Продолжишь так же – и все запомнят тебя как никчемного аккомпаниатора великого Антонио Баэля.

Матушка бросила мне конверт, в котором оказалась записка от госпожи Капир. Я не стремился стать лучшим пианистом Эдена, но и не хотел быть лишь аккомпаниатором Баэля. Достав записку, я стал водить глазами по строчкам:

Ваш сын не понимает, насколько он талантлив. Возможно, это лишь мое мнение, но он уже стал выдающимся пианистом. Прошу, убедите его выступить с сольным концертом. Я готова оказать содействие, если Вы дадите на это свое согласие.

Госпожа Капир готова поддержать меня? Многие музыканты Эдена мечтали о ее покровительстве. И все же я не чувствовал себя готовым к большой сцене.

Сольный концерт. Мне нужно с кем-то это обсудить.

В голове сразу вспыхнуло два имени, но я знал, что поделиться своими мыслями могу лишь с одним человеком, и поспешил на площадь Монд. Как я и предполагал, Тристан оказался там.

– Это, конечно, очень неожиданно, но я тоже думаю, что ты достаточно талантлив для сольного концерта, – услышал я в ответ, после того как рассказал ему все.

– Не могу понять. Я всегда считал себя третьесортным пианистом, который не заслуживает даже быть аккомпаниатором Баэля.

Тристан усмехнулся:

– Ты всегда объективно оцениваешь окружающих, но не себя. Наверное, потому, что подсознательно сравниваешь себя с Баэлем. Я не говорю, что ты хуже. Но ведь знаешь, даже гении на его фоне выглядят блекло. Коя, ты все время принижаешь свой талант, потому что Баэль всегда рядом.

Какое-то время я переваривал то, что сказал Тристан, а затем попытался возразить:

– Хорошо, талант, но у меня нет наработанного репертуара.

– Я знаю, что ты втайне пишешь музыку, – сказал Тристан, широко улыбаясь.

Я безуспешно пытался скрыть смущение.

– Я еще не готов представить ее публике.

– Тогда назначь дату концерта на то время, когда будешь готов. Да, и попроси Антонио написать хотя бы одну композицию для фортепиано. Думаю, он с радостью согласится.

«Согласился бы написать для тебя, Тристан, но не для меня», – хотел было ответить я, но не решился, понимая, что буду выглядеть в его глазах сущим ребенком.

Лицо Тристана озарила улыбка, и он продолжил:

– Мне кажется, для концерта время сейчас не совсем удачное. Я думал, что ты будешь готовиться к конкурсу де Моцерто.

За всеми событиями последних дней – путешествие в Ледяной лес, концерт Баэля, музыкальная дуэль – я совершенно забыл о конкурсе.

– Какая разница, все равно Баэль снова станет победителем.

– Эй, Коя! Коя де Морфе! Ты совершенно меня не слушаешь. Я хочу, чтобы ты наконец вышел из тени Баэля. Думаю, пришло время ему уступить свое место другому. Девять лет – слишком долгий срок для одного человека. Если у него есть хоть капля совести, он отойдет в сторону, – произнес Тристан и рассмеялся.

Я задумался.

Получить титул де Моцерто. Конечно, такого не случится, но если вдруг я выиграю…

– Баэль прекратит со мной всякое общение.

Я говорил со всей серьезностью, но Тристан расхохотался пуще прежнего. Меня охватило смущение, и я попытался объяснить:

– Ты ведь прекрасно знаешь, что Баэль меня недолюбливает. Почему ты думаешь, что он напишет для меня музыку? Да, мы знаем друг друга со времен консерватории, но…