Ледяной плен

Батон расположился с комфортом. Подойдя ближе, Лера с любопытством оглядела самодельное убежище сталкера. Среди огромных ящиков была втиснута небольшая брезентовая палатка, над входом в которую тускло светил фонарь «летучая мышь». Из-под края полога торчал вытянутый сверток, и Лера сразу узнала зачехленный приклад СВД. Набитый всевозможными ловушками и манками рюкзак тоже был здесь. Застигнутый любопытной мышью сталкер с невозмутимостью домохозяйки развешивал дырявые носки на веревке, протянутой между ящиками в двух метрах над землей.

- Вы для этого всем про свою вылазку говорили, чтобы незаметно исчезнуть? – догадалась Лера, внутренне ликуя от того, что встретила родное лицо.

- Ясен пень, - дядя Миша снова принялся за носки. - А тебя-то Ерофеич как отпустил?

- Я ему записку написала, что с вами ушла.

- Вот это я понимаю, срослось, - раскатисто захохотал Батон. – Сбежавшая невеста, блин! Гляжу, подругу себе уже нашла. Носок верни, Чучундра! И учти, будишь бузить – вздрючу! Я на твое семейство столько живности переловил – у шарлака шерсти на заднице меньше!

- Вы знаете, что это за зверек? – отобрав у разочарованно пискнувшей товарки добычу, Лера вернула носок дяде Мише. – Белая крыса, да?

- Крыса, - фыркнул сталкер. – Мышь это, самая обыкновенная. Только отожранная.

- Никогда не видела мышей.

- Надо же когда-то начинать, - подметил сталкер и приложился к бутылке.

- Они добрые? – Лера разглядывала жавшегося к ботинку зверька.

- Поживем, увидим.

- А почему вы не со всеми?

- Гонцы столичные мне не нравятся. Хоть ты тресни, нечисто что-то тут, - прекратив возиться с бельем, нахмурился Батон. – А от рож так вообще кулаки чешутся. Последить за ними решил. Так что я как-нибудь сам здесь. Чем меньше буду перед глазами мельтешить, тем лучше.

- Зачем им в Антарктику? – к своему стыду, Лера только сейчас поняла, что совершенно не знает цели экспедиции.

- Вирус, говорят, там какой-то есть, - ответил Батон и вкратце пересказал суть собрания в Балтийском убежище.

- Думаете, у нас получится? – спросила девушка, когда сталкер замолчал и снова приложился к бутылке.

- Черт его знает, - Батон зашуршал ладонью по небритой щеке. – Что там, у столичных этих на уме.

- Во время погрузки лодки я случайно услышала разговор Ганса и еще одного, - Лера вспомнила, как они с Юриком сидели в засаде. – По-моему его Хольмом звали, усатый такой.

- И чего? – сразу насторожился присевший у палатки Батон.

- Хольм торопился, про вас ворчал, а Ганс этот ему все про какую-то великую миссию говорил. И еще про операцию «Очищение». Что она в какие-то три фазы спланирована и уже началась вторая.

Батон тихо выматерился.

- Как в старые добрые времена. Наделают они еще дел, холкой чую. Ты с ними это, ухо востро держи. Не болтай особо. Я этот вопрос по-своему провентилирую.

- Как?

- Буду шпионить, ясен пень!

- Вы им не верите?

- Я давно никому не верю, - ответил сталкер, задумчиво смотря перед собой.

- А скоро мы доплываем?

- Ну, мать ты даешь! – захохотал Батон, и Лера почувствовала, как загорелись уши. – Как же ты операцию-то готовила, а? Да около пяти месяцев плыть-то. Всю лодку вдоль и поперек несколько раз отдраить успеешь, да по винтикам перебрать.

- Пять месяцев, - прошептала поежившаяся девушка. Только сейчас, она по-настоящему начинала осознавать, во что так упрямо и легкомысленно ввязалась.

* * *

На фоне алого неба, подкрашенного фиолетовыми мазками облаков, выделялся массивный черный силуэт.

- Это еще что такое? – пробормотал приникший к окулярам бинокля Лобачев.

Напитанный солью ветерок щекотал лица собравшихся на палубе людей.

- Не знаю, - Азат, прищурившись, всматривался в горизонт. – Хрень какая-то.

- «Д-6» это, - поднявшийся на палубу Савельев натянул шапку на уши. – Мне еще отец про нее рассказывал.

- Кравцовское месторождение? – Лобачев снова приник к биноклю. – Оно же на востоке. Ты точно курс проверил?

Стоящий рядом Тарас кивнул.

- Значит, снесло. Разрешите? - Савельев взял у капитана бинокль. - Можно высадиться, поскрести по сусекам. Насчет топлива, например.

- Топлива, - усмехнулся Лобачев. – Атомную лодку сырой нефтью заправлять собрался?

- Само сморозилось, - улыбнулся Савельев.

- Все равно по пути, - капитан отобрал у помощника бинокль. – Может, живой там кто. Скорость?

- Пять узлов.

- Увеличить до семи, - Лобачев оглядел небо. – До захода может, успеем.

* * *

Вечерело. Надувные лодки одна за другой плюхались в воду. В воздухе стоял характерный запах сырого топлива.

- Заброшенная она, - разочарованно протянул Савельев, оглядывая массивный остов платформы, изъеденный бурой ржавчиной и оплетенный вьющимися побегами мясистых водорослей. – Зря народ гоношили.

- Не хоронись раньше времени, - посоветовал Тарас и первым спустился в неустойчивую лодку.

Гребли осторожно, плавно погружая короткие весла в окружающую станцию вонючую нефтяную пленку.

- Эй, на платформе! – подняв мегафон, сказал Лобачев. – Есть кто-нибудь?

Тишина. Эхо усиленного мегафоном голоса, несколько раз отскочило от стен внутри станции и, наконец, где-то застряло.