Ледяной плен

- Эрмитаж, однозначно! – кивнул сталкер, снова с аппетитом вгрызаясь в пористую сдобу. – Я даже как-то этикетку из булочной на окраине Калининграда стибрил, чтобы у ваших, на кухне там все по чести вышло. Тебе смешно, а для советского человека мелочь, а приятно.

Лера за это и любила дядю Мишу. За странные и замысловатые словечки, за умение вкусно рассказывать. С ним всегда было интересно.

- Вас поэтому Батоном прозвали?..

- Тихо, - неожиданно шикнул сталкер перестав жевать.

- Я ничего не слышу, - через несколько мгновений проведенных в тягучей вечерней тишине все-таки решилась прошептать Лера.

- То-то и оно. Подранок наш замолчал чего-то, - отложив еду, Батон приник к прицелу винтовки.

Кинув недоеденный гриб в мешочек, Лера поспешно спрятала его в рюкзаке.

- Что он там, дуба дал что ли? – бормотал не отрывающийся от окуляра Батон, медленно поводя стволом СВД. – Я ж только ноги подрезал.

- Видите его?

- Не-а. Трава высоченная. Или сбежал? В старину волки, пойманные в капкан, даже лапы себе отгрызали, так жить хотелось. Но мы бы услышали тогда. Слушай, ты посиди, я на разведку схожу.

- Я боюсь! Можно с вами?

- Держи, - сталкер сунул остатки хлеба в рюкзак и протянул испуганной девушке старенький «макаров». – Стрелять умеешь?

- Нет, конечно.

- Держать вот так, жать сюда. Проще пареной репы.

- Я боюсь…

-Что я, тебя пулять в кого заставляю. В случае чего дашь одиночный. Только в окно стреляй. Я быстро, - сталкер напялил противогаз и, перехватив винтовку, быстро застучал сапогами, спускаясь по лестнице.

Оставшись одна, брошенная Лера испуганным зверьком вжалась в стену, прижимая к груди пистолет. Вскоре она услышала, как внизу скрипнула дверь.

Ступив на влажную землю, Батон скинул винтовку с плеча и медленно пошел к тому месту, где был оставлен подранок, фалдами плаща стряхивая на землю пыльцу с мерцающих бутонов цветов. Вокруг стояла мертвая тишина. Лишь изредка чавкала упруго проминающаяся под подошвами земля. Через несколько метров, раздвинув стволом винтовки высокие побеги, Батон вступил в заросли травы.

От лежащего посреди полянки поркана осталась только задняя часть туловища. Встав на одно колено, сталкер оглядел нетронутую ловушку и тихо выматерился. Неведомый противник оказался хитрее.

- Объегорила, тварь.

Кольнуло неприятное ощущение, что теперь он не охотник, а дичь. В стороне зашуршала трава и в алеющее небо с испуганным клекотом брызнула стайка какой-то крылатой нечисти.

И вдруг он услышал.

Где-то неподалеку заплакал ребенок. Тоненько, с жалобными всхлипами. Жуткий, леденящий кровь звук, которому давно не было места в этом чистилище.

Оставшаяся в маяке Лера почувствовала, как спину лизнул неприятный холодок. Такой плач она слышала в бункере у соседей за стенкой.

- Хозяйка пожаловала, - Батон медленно встал, не спуская глаз с неподвижной травы. Знать бы, куда стрелять…

Не вяжущийся с ситуацией плач пугал и мешал охотнику сосредоточиться. Струящийся со лба пот залипал глаза, ухудшая и без того ограниченный линзами противогаза обзор. Неожиданно плач прекратился, и сталкера окружила напряженная, пронзительная тишина. Слишком долгая, чтобы…

В траве что-то понеслось ему навстречу. Вскинув винтовку, Батон выстрелил на звук, но движение не прекратилось. Мимо! Проклятый пот! Еще выстрел. Треск ломаемой растительности усилился – невидимая тварь, не издавая ни звука, тараном перла навстречу человеку. В нескольких метрах от поляны зверь высоко подпрыгнул, и над травой показалось нечто такое, от чего сталкер не только не выстрелил, но и растерянно ступил назад, споткнувшись об останки подранка. Пытаясь удержать равновесие, Батон неуклюже переступил ногами и тут же заорал от боли, угодив сапогом в приготовленный мутанту капкан. Выронив винтовку, он повалился на землю.

Вот и доели тебя, Батон.

Но приземлившееся на краю поляны чудище снова пружинисто оттолкнулось от земли и, перелетев над пытающимся разжать створы капкана человеком, снова исчезло в траве.

- Дядя Миша-а!!! – испуганно завизжали с вершины маяка. Хлопнул выстрел.

Тварь запрыгнула на стену башни и, широко раскинув лапы, словно обнимая старого приятеля, резво поползла вверх.

Хрысь-хрысь-хрысь! – жестко царапали крошащийся кирпич могучие когти.

- Лерка, вали оттуда!!! – заорал дрыгающий продырявленным сапогом Батон. Острые зубья крепко завязли в толстой коже сапога, и легко пробив портянку, с жадностью впились в плоть.