Ледяной рыцарь

Дядька деловито потрогал свой топор, уложил Машину голову на плаху, а потом объяснил:

– Вот какая штука, будешь вести себя смирно – будет не больно, станешь дергаться, больно будет.

Некоторые дамы в толпе всхлипнули. Маша решилась на последнее средство и щелкнула пальцами, чтобы вызвать маячок. Но он не появился. Может быть, хлебный шарик утащили крысы, может, его расплющили валенки стражника? Маша щелкала еще и еще, но все было бесполезно.

«Я сейчас умру. В другом мире», – поняла девочка. И попыталась вспомнить, говорил ли ей что-то о таком исходе магистр Великой спирали Александр Нескучный. Кажется, он и сам толком не знал. Может быть, в тот момент, когда она должна будет умереть, она попадет домой? В это плохо верится. Ужас пронзил ее насквозь, до боли, словно она упала в ледяную воду…

Палач взмахнул топором…

В это время барабан резко крутанулся. Палач и Маша не удержались на ногах. Плаха покатилась в толпу. Топор вонзился в деревянный пол неподалеку от головы девочки. Открыв один глаз, Маша посмотрела на него и потеряла сознание.

Очнулась она уже в своей темнице. Как же она была рада видеть уже порядком поднадоевшую обстановку… Сначала ей подумалось, что все это было лишь кошмарным сном, даже следы от веревки на руках не убедили ее в том, что ее хотели казнить на самом деле. Однако на следующее утро к ней в тюрьму пришла целая делегация. Возглавлял ее важный господин в пурпурном и золотом.

– Видишь ли, девочка, – осторожно начал он. – Преступление твое непростительно. Оно безусловно карается смертью…

Маше стало дурно, она с трудом сглотнула, чтобы избавиться от тошноты.

– Но по суду Звезд на горе, того, кто избежал смерти во время казни, не казнят повторно. Однако мы не можем содержать тебя в этой комнате даром, времена, знаешь ли, тяжелые…

Маша тупо кивала, слушая его, а про себя думала: «Мне-то какое до этого дело?»

– Не скрою, ты поставила нас перед сложной задачей. Но мы нашли выход! В ближайшей деревне огромное хозяйство, разводят свиней. Никто из работников не служит там подолгу, не выносят вони. Но для тебя какая бы ни была работа, лишь бы жить, правда ведь? Условия тяжелые, но ты справишься…

– Убирать за свиньями? – переспросила Маша.

– Разумеется, местный кузнец прикует тебя цепью к свинарнику, чтобы ты не сбежала. А куда деваться? Главное, веди себя хорошо, иначе мы подыщем тебе приговор похуже… Например, вспомним показания конного отряда о том, что ты колдовала, выпустила летающего змея, слепила чудовище… Чем ты лучше Зверюги?

С утра Машу, опять-таки со связанными за спиной руками, посадили в телегу. Сзади ехало трое рысарей на конях. Чтобы дикушки не опознали девочку, ей на голову надели мешок. Но девочка знала своих лесных друзей лучше, чем рысари, в отличие от них, она жила среди дикушек. Стоило телеге немного углубиться в лес, кто-то в кустах дважды хлопнул в ладоши.

Мишка стянул с головы девочки мешок, Никита тем временем разрезал веревки на ее руках, а Мохнатко вместо Маши поехал дальше, в телеге.

– А как же волк! – забеспокоилась Маша, как только пришла в себя, дав волю слезам. – Там же трое рысарей! Кузнец! Собаки! А он ранен!

– Ну, его сопровождают стаи снежных волков из разных лесов, – рассмеялся Мишка. – Им всем давно хотелось полакомиться свининкой. Ты за людей беспокойся, Машка, чтобы не нашлось дурака, который в драку полезет, враз бока намнут…

– Мы с тобой, Машенька, загостились в этом мире, – шепнул ей Никита. – Больно уж он неласковый, то я на краю гибели, то ты. Пора заканчивать миссию – и по домам. Тебя мама с папой ждут, меня Натка, то есть, я хотел сказать, тоже мама с папой…

– Вот как, Натка его ждет, – улыбнулась впервые за много дней Маша. – Ребята, ну как же здорово, когда тебя по имени называют… Я уже кем только ни была – венцессой, колдуньей, самозванкой-преступницей. Нет, быть собой лучше всего. Когда я Маша Некрасова, я всегда знаю, чего хочу и как к чему отношусь. Не должна любить или ненавидеть, а просто – люблю или ненавижу…

– Ты послушай, что происходило, пока ты играла в венцессу и преступницу, – наперебой принялись рассказывать Мишка с Никитой. – Для начала мы придумали, как тебя спасти. Помнишь, у Рыкосы, когда она на тебя в лесу напала, шуба была из шкуры зубохвата, это зверь такой, он может становиться невидимым. Девчонки наши ее тут же подобрали. За это привениха логово и разорила, всех по миру пустила. Долго по лесу бродили, с волками отогревались. Ладно, тетка Марья приютила, к тому же наш Зимний ей мужем приходится.

– Да неужели? – ахнула девочка, вспоминая портрет. По вышивке трудно судить, но ведь показался же он ей знакомым…

– Ну да! От крестьянского труда до вольной жизни подался, ну да Рыкоса его здорово испугала. Ничего, ладно живут. Снеговичка твоя им вместо дочки, Снегуркой назвали, ничего, работящая, ласковая такая девочка, с косой белоснежной, если летом не растает, я на ней женюсь, – размечтался Мишка. Никитка ткнул его локтем в бок.