Ледяной свидетель

– Да ничуть. Вы действительно все это придумали сами. Самым сложным было украсть деньги так, чтобы никто не заметил, но и тут многое оказалось на вашей стороне: Наталья могла сделать дубликат ключа от сейфа, ведь ключ всегда был у ее мужа в общей связке. В измене он жену, может, и подозревал, но вот что она способна на ограбление с подставой собственного мужа – вряд ли. Так или иначе, ключ она добыла. Камеру тоже отключила Наталья – она знала, где та находится. Полагаю, что и деньги забрала именно она, потому что была себе на уме и до конца вам не доверяла. Деньги она тут же получила на счет, с которого снять их могла только сама. Вам же оставалось только проиграть процесс, что и удалось благодаря ее лжесвидетельству. На вас играл еще и тот фактор, что все говорило против Алексея Долгунова.

Гуров замолчал и посмотрел на Троепольского долгим взглядом.

– Вот что я вам скажу, Владимир Александрович, – после паузы добавил он. – Вы не зря стали адвокатом. Фантазия, острый ум, умение принимать нестандартные решения, не теряться в любых ситуациях и активизироваться в экстремальных обстоятельствах – это все отличные данные для этой профессии, и обладаете вы ими в полной мере. Если бы вы стали развивать эти способности, я уверен, что через несколько лет ваше имя значилось бы в списках лучших адвокатов Москвы. Но вы решили получить все и сразу. И мне жаль, что все эти способности вы направили не на благо, а во зло.

– Ну, а почему же это невозможно? – криво ухмыльнулся Троепольский. – У меня еще все впереди! Я могу уехать в Москву и начать практиковать там. Пусть первое мое дело вышло неудачным, но это же в Орехове! В Москве о нем никто не знает, так что репутации у меня еще, можно сказать, нет никакой. А наработаю я ее очень быстро, не сомневайтесь.

– Нет, не наработаете, если вы о хорошей, – резко ответил Гуров. – А вот подмоченную, и крепко, вы уже заслужили.

– Напрасно вы так думаете, – улыбаясь, покачал головой Троепольский. – Это как повернуть! Если подойти к вопросу творчески, можно обернуть его себе на пользу. Это же реклама! Оболганный адвокат переезжает в Москву и восстанавливает справедливость собственными силами! Не сломленный духом, он защищает людей, попавших в беду, несправедливо обвиненных, как когда-то был обвинен сам! Как вам такие слоганы? Немного патетично, возможно, но над формулировочками можно и поработать.

– Можно поработать, – холодно кивнул Гуров. – Вот только использовать их в адвокатской практике у вас не получится.

Троепольский картинно сложил руки вместе и с улыбкой уставился на Гурова:

– И кто же мне может запретить?

– Я, – твердо ответил Лев. – И все Главное управление МВД, которое занимается этим делом.

– Вы ошибаетесь! – покачал адвокат головой. – Рассказали вы все очень складно и увлекательно, да вот беда – у вас нет никаких доказательств моей вины! Даже если Наталья и решила украсть деньги и подставить мужа, вы не сможете доказать моего участия в этой афере! Кто поверит в то, что адвокат намеренно проиграл дело, да еще и первое?

– Да, в такое поверить трудно, – согласился Гуров. – На процессе никому и в голову не пришло, что вы сделали это намеренно. К тому же там шло противостояние между стороной обвинения и защиты, и каждый был сосредоточен на своей победе. Прокурор, увидев вашу ошибку, быстренько воспользовался ею и разнес защиту в пух и прах. Он, думая только о том, чтобы победить, конечно же не стал бы анализировать ситуацию и делать выводы, что адвокат ему просто подыгрывает. Равно как и судья не мог предположить, что адвокат еще до процесса решил проиграть свое первое дело. Но вопрос в том, ради чего жертвовать проигрышем. Вас ждала кругленькая сумма, которую вы должны были получить позже, когда все уляжется. Все бы выглядело гладко и логично: женщина, оставшись без мужа, без средств, с ребенком, устала «бороться за справедливость» и согласилась принять предложение влюбленного в нее адвоката, который благородно защищал ее мужа, вышла за него замуж и уехала из Орехова. И уж где они обоснуются и как заживут, никого уже не касается. Посудачили бы в Орехове, кто-то порадовался бы, кто-то позавидовал – и забыли. А там можно и обналичивать счет.

– Наталья никогда бы не додумалась до такого, – продолжал улыбаться Троепольский.