Ледяной ураган

Кошка зашипела в сторону приближающейся к свалке лисы. Таня очень хотела покормить оголодавших братьев меньших, но у нее ничего не было из того, что можно безопасно дать им. "Правильно говорил мой преподаватель по социологии: "Животное не ест гадость, оно не человек"". К этой парочке присоединился пёс на трёх лапах, которого Таня, регулярно подкармливавшая собак и кошек, видела впервые. "Наверное, он из другого двора" — подумала Таня. Он осторожно прыгал на трёх лапах, как бы разведываю обстановку. Где-то с балкона закричал мужчина, напугав животное: "Народ, кому нужен трепанг, краб, мидии?". И ему ответили с другого балкона: "Бесплатно?". "Нет, конечно. Две тысячи триста за кило. Хах, бесплатно, ишь чего захотели" — саркастично ответил "торгаш". За что получил в ответ пару ласковых от женщины с другого балкона. "Пир во время чумы" — подумала Таня. И тут её голову пронзило стихотворение, которое она написала сама пару лет назад, пророческое, получается:

"Телефон не гудит уж

вторую неделю,

старый пес на трех лапах сбежал…

в другой двор.

Мой сосед незаконно

торгует трепангом —

он поэт,

семьянин,

но не вор".

"Но уж этот такой бесстыдник, что точно вор" — разозлилась Таня. Она не знала этого соседа, но считала его выкрики и "товарные предложения" возмутительными в сложившейся чрезвычайной ситуации, в которой были они все, все в одной лодке. А все ли? Тут Таня увидела, как сосед с верхнего этажа подключил свой генератор к квартире через толстый кабель. "Значит, у них есть электричество" — в шоке поняла она. "Электричество" — звенело в её голове. "Это и плитка работает, и титан, и… " — у Тани закружилась голова. А через минуту она увидела как тот же сосед звонит по смартфону, и ей стало совсем страшно и обидно. Чтоб справиться с эмоциями, она бросилась прочь, к морю. Спустившись к пирсу у посёлка Подножье, она пошла вдоль берега, просто смотря на птиц и небо. Дышалось уже легче, море действительно исцеляет. Но треск обледеневших веток, которые ломались под весом льда, не прекращался уже третий день. И отвлечься от него было сложно, это был звук ломающихся костей. И каждые три минуты ломалось множество костей тела этого леса. Таню это приводило в ужас. На дороге грудой лежало много обломанных веток, которые приходилось обходить или шагать прямо по ним. "Иду по трупам" — подумала Таня. Было холодно, но солнечно, безветренно.

Так примерно прошло и двадцать первое ноября, и двадцать второе, двадцать третье. В понедельник двадцать четвёртого Таня совсем потеряла надежду, что их спасут, что мост откроют, что они всем островом не умрут с голоду. Кто-то умудрился на моторной лодке сплавать в город, прикупив немного еды себе и тем, кто дал деньги. Тане было нечем платить. И если бы не соседка по подъезду, которая дала Тане бутыль с водой на два с половиной литра, 4 яйца и муку, чтоб приготовить клёцки и пышки, то Таня бы уже могла бы только лежать и сходить с ума. Впрочем, ей казалось, что она уже не в своём уме. Недавно она вспомнила, что если подняться по дороге на холм от Свято-Серафимовского монастыря, то там есть родник. Она решила, что отправится завтра туда, потому что баллонов больше нет, свечек нет, а пить воду из крана она, учитывая их старые проржавевшие трубы, всегда боялась. Вообще Таня начала бояться всего: звуков, даже несильных, лая лис и собак, "песен" кошек во время драк, плача детей. Сосед из дома напротив, тридцать второго, умер. У него была гипергликемия (критическое значение сахара в крови), а потом всё… Диабетик второго типа без инсулина жить не мог. Сначала инсулин испортился, когда свет выключили ночью с восемнадцатого на девятнадцатое ноября, но и на улице при минусовой температуре хранится инсулин не мог. Четыре дня без инсулина достаточно, чтобы умереть.

Таня уже не знала, где ночь, а где день. Раньше её жизнь определяли: будильник, начальник, сообщения в Ватсапе и ролики на Ютуб. А теперь все дни слились в одно полотно, из которого не вычленить ничего. Просто час за часом проходило время, невозможно долгое и тягучее. Серое небо сменялось чёрной ночью, в которой ничего не видно, хоть глаз выколи, а утром все начиналось по-новой.

Таня проснулась от сильной долбёжки в дверь. Она не пошла открывать, но стук продолжался. Тогда она нехотя прошла в прихожую и спросила:

— Кто там?

— Лена! Открывай! — бодро говорила та.

— Открыто, — ответила Таня, которая не запирала дверь, так как боялась, что пропустит что-то важное.

— Собирайся срочно! Там баллоны выдают и свечки, спички, провизию! Полевые кухни около магазинов, там гречка, чай! Срочно бери паспорт и пошли!

Таня сначала не совсем поняла что говорила весёлая и взволнованная соседка, а когда поняла, то собралась так быстро, как это называли обычно "ноги в руки". Таня думала, что соседка, может, разыгрывает её, но всё равно радость проступала на лице. "Только бы это правда! Только бы не обман!" — навязчиво крутилось в голове.