Ледяной ветер азарта

– Ладно-ладно! Я вижу, у вас тут все на самообеспечении. Электросварщиков за электродами посылаете, ремонтников за инструментом... Ладно, допустим, шучу! Допустим, отдел снабжения работает безукоризненно. А между прочим, в самом деле заскакивали ваши ребята ко мне за электродами. Чем занимается, спрашиваю я у них, мой любезный друг Славик Хромов? Печень, отвечают, у Славика шалит. А я им на это так говорю: пьет, наверно, Славка безбожно, потому и печень шалит. Или шашлыков много кушает! Весело живет Славка Хромов! А? Ладно, это тоже шутка. У меня для тебя, Славик, еще много шуток припасено, так что смеяться тебе, Славик, не пересмеяться. А инструмент ваш все-таки залежался. Начали мы его помаленьку... на другие объекты выделять... Вот так-то. Смотри.

В тот момент открылась дверь, и вошел еще один член Комиссии – Тюляфтин. В золотистой дубленке, в очках со сверкающими гранями, розовощекий и радостный. Глаза Тюляфтина сияли восторгом, а в авоське плескалось несколько бутылок, переложенных консервными банками, свертками, пакетами.

– Здравствуйте, товарищ Хромов, – протянул он, улыбаясь. – Очень приятно... А я вот по хозяйству... Представляете, – громче заговорил он, обращаясь уже ко всем, – возле самого магазина увязались за мной две лошади, самые настоящие лошади, представляете? Идут, главное, молча сзади и идут. Я сначала от них бегом, думаю, кто их знает, может, они... Всякие бывают лошади. Бегут, губами шевелят, глазами своими фиолетовыми косят, – в очках Тюляфтина сиял детский восторг от пережитого приключения.

– Напугался? – заботливо спросил Чернухо.

– Нет, что вы! Это было прекрасно! В наши дни вот так запросто пообщаться...

– С лошадьми?

– Да нет! – не заметил издевки Тюляфтин. – Я имею в виду пообщаться с природой.

– Ты вот лучше со Славиком пообщайся, у него важное дело.

– Да подождите вы с делом! – капризно махнул тонкой ладошкой Тюляфтин. – Я дал лошадям хлеба, и они, представляете, съели! Так буханку и скормил. Сейчас у порога стоят.

– Значит, вы не принесли хлеба? – нахмурился Мезенов.

– Лошади съели! Без остатка! Они пришли сюда... А я подумал, еще в конокрадстве обвинят! – Тюляфтин засмеялся в восторге от пережитого.

– Ты вот что, – повернулся от печки Чернухо, красный в свете горящих поленьев, – не раздевайся! За хлебом мотай.

– Какие же вы, право... – Тюляфтин замялся, подыскивая слово мягкое и в меру обидное.

– Да, ты прав, – поддержал его Ливнев. – Все они чревоугодники, глухие к красоте люди. Особенно – я. Ужасно хочется есть. Думаю, в обществе двух представительниц местной фауны тебе нескучно будет проделать еще пять километров по свежему воздуху. Мы тебя подождем, начинать не будем. Заодно там, в конторе, Опульского прихватишь, а то он по уши в протоколы зарылся, задохнуться может.

Восторг в глазах Тюляфтина вытеснялся обидой.

– Простите, – напомнил о себе Хромов, – мне бы хотелось, чтобы товарищ Тюляфтин тоже, так сказать... присутствовал... при том... когда я... Притом, что я хочу сказать, уж коли я здесь оказался...

– Перестань жевать! – приказал Чернухо, заталкивая в печь мерзлые, шипящие поленья. – Есть дело – говори. Слушаем. А то зарядил – я хотел бы, я желал бы... Ты здесь снабженец. А раз так...

– Значит, это вы снабжением ведаете! – опять вмешался в разговор Тюляфтин. Он повесил на ручку двери авоську и подошел к Хромову: – Знаете, я восхищен снабжением вашего магазина. Просто должен поздравить вас! Вот только что захожу в маленькую такую избенку, над дверью масляной краской написано: «Промтовары». Внутри, конечно, холодно, окошко маленькое, пол просел, весь торговый зал, если его можно так назвать, занимает несколько квадратных метров. Но там висит, вы не поверите, кожаная куртка, самая настоящая, арабская! А рядом – финское платье! Если я об этом буду рассказывать в Москве, мне не поверят! Да! Тут же – французские сапожки, без которых у моей жены вот уже который год развивается настоящий комплекс неполноценности!

– Когда будете рассказывать об этом своей жене, – тонким голосом заговорил Чернухо, – не стоит называть Славку. Это не его заслуга. Это снабжение местной кооперации. А Славка занимается трубами, электродами, рабочей одеждой. То есть вещами, без которых ваша жена может спать спокойно. Вот веник, я думаю, Славик выпишет вам со склада бесплатно. Здесь веники – вроде местных сувениров. Мы так считаем: если на Проливе побывал и веника на память не привез – то вроде и не специалист ты, и не разобрался во всех сложностях и проблемах строительства, не познакомился с людьми. Как, Славик, устроим товарищу москвичу веник?

– Банный? – серьезно спросил Тюляфтин.

– Как?! – повернулся Чернухо к Хромову. – Ты и банные завез?!

– Простите, товарищ Чернухо, – побагровел Хромов, – но вы мне сейчас напоминаете банный лист. Да!

– А это моя задача – пропарить вас здесь хорошенько, а то позакисли вы тут, дух от вас тяжелый идет! Дышать нечем!