Ледяные руки

— Ясно… Ну, мы проверили, подходит ли кусок картона, который нашел в мотеле лейтенант Трэгг, к надорванной коробке из бака.

— У вас имеется эта коробка?

— Да, сэр.

— Будьте любезны предъявить ее суду.

Свидетель открыл свой чемодан и достал оттуда надорванный кусок картона.

— Мистер Маултон, — продолжил Норрис, — я вручаю вам обрывок картона, зарегистрированный как улика под номером три. Прошу вас показать суду обе картонки, чтобы было ясно, подходят они друг к другу или нет.

— Хорошо, — послушно сказал свидетель и сложил два куска картона, продемонстрировав присяжным: два фрагмента образуют единое целое.

— А теперь, — заключил Норрис, — если суд не возражает, мы просим включить эту картонку в число зарегистрированных улик.

Судья Майлс вопросительно посмотрел на Мейсона.

Ощущая на себе любопытствующие взгляды присяжных — они-то ведь не хуже его понимали, что эта чертова улика связывает обвиняемую с преступлением так прочно, как ни одно другое вещественное доказательство, — Мейсон постарался придать своему голосу выражение полного безразличия, как будто все формальности ему предельно наскучили:

— Разумеется, ваша честь, у защиты нет возражений. Улика может быть приобщена к вещественным доказательствам.

— Решено, — провозгласил судья Майлс. — Улика принимается в качестве вещественного доказательства номер четыре.

— А сейчас, если суд не против, — сказал Норрис, — я попросил бы присяжных поближе рассмотреть экспонаты три и четыре и убедиться прямо сейчас, насколько два куска картона подходят один к другому.

— Никаких возражений, — откликнулся Мейсон, не дожидаясь вопроса судьи. — Мы за то, чтобы присяжные познакомились с обеими уликами незамедлительно.

И голос, и тон Мейсона всячески подчеркивали: никаких сюрпризов, все было известно ему заранее.

Присяжные реагировали на сенсацию иначе. Передавая из рук в руки оба куска картона, складывая их и снова разъединяя, они многозначительно поглядывали друг на друга, а двое-трое склонили головы в глубокомысленной задумчивости, подчеркивая, какое сильное впечатление произвели на них вещественные доказательства.

Убедившись, что присяжные вполне оценили драматическое значение улик, Роберт Норрис, явно испытывая удовлетворение произведенным эффектом, продолжил допрос свидетеля:

— А теперь, мистер Маултон, расскажите, что произошло сразу же после ареста обвиняемой.

— Мы сказали, что заберем ее в управление по подозрению в убийстве первой степени.

— А она что-нибудь ответила вам?

— Сказала, что воздержится от комментариев и если мы хотим, можем обратиться к Перри Мейсону.

— Что дальше?

— Мы усадили ее в полицейскую машину, мой напарник остался с ней, а я вернулся к мусорному баку, чтобы продолжить поиски.

— Вы что-нибудь нашли?

— Да. На самом дне.

— Что именно?

— Револьвер 38-го калибра.

— Вы зафиксировали номер револьвера?

— Да, сэр.

— Я прошу вас взглянуть на револьвер, зарегистрированный как экспонат два, и сопоставить его номер с номером обнаруженного вами оружия.

Свидетель достал из кармана блокнот, взял в руки пистолет и разыграл целую пантомиму, тщательно сверяя одну цифру с другой, вторую — с третьей. Затем поднял голову и кивнул.

— Что вы установили? — спросил Норрис.

— Номера совпадают. Именно этот револьвер я извлек из мусорного бака.

Норрис победно улыбнулся.

— В каком состоянии находился револьвер, когда вы его нашли?

— В нем против ударника была одна стреляная гильза. Остальные патроны были на месте.

— Вы разбираетесь в огнестрельном оружии, не так ли?

— Да, сэр.

— Знакомы вы с оружием данной марки «Смит и Вессон», 38-ого калибра?

— Знаком, сэр.

— Вы сказали, пустая гильза находилась против ударника?

— Совершенно верно. Этот револьвер самозарядный. То есть револьвер зарядили всеми шестью патронами, одним из них -стреляли, и его гильза осталась в той же позиции…

— Можете переходить к перекрестному допросу, — ликуя, обратился Норрис к Мейсону.

— Зачем? — Мейсона как будто бы удивило само предположение, что у него есть вопросы. — С этим свидетелем все ясно.

— Значит, перекрестного допроса не будет? — поразился Норрис.

— Конечно, нет, — отрезал Мейсон.

— Зовите следующего свидетеля, — распорядился судья Майлс.

Гамильтон Бергер демонстративно взглянул на часы.

— Вообще-то, — поправил сам себя судья Майлс, — приближается время перерыва. Полагаю, имеет смысл нам расстаться. Леди и джентльмены, вы свободны, можете разойтись по домам, в нашем штате это допустимо. Однако я обязан предупредить: вы не должны обсуждать дело с третьими лицами или друг с другом. Вы обязаны пресекать любую попытку обсуждения в вашем присутствии. Вы не должны читать газеты, слушать теле- или радиорепортажи о процессе. Вам не следует формулировать или выражать свое мнение о слушаемом деле, пока оно не будет передано вам на окончательное заключение… Суд объявляет перерыв до завтрашнего утра, до девяти тридцати.

Мейсон втайне от окружающих облегченно вздохнул.

Глава пятнадцатая

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в офисе адвоката.

Атмосфера была буквально перенасыщена унынием.