Ледяные руки

— Склонен полагать. Вполне логичное объяснение. Она приехала в мотель, попросила меня внести за брата залог. Она предчувствовала, что за братом установят слежку и попытаются отнять выигрыш у нее, как раньше у Родни. И ей хотелось выяснить, что он на самом деле натворил, сколько денег присвоил и, вообще, какова ситуация.

Дрейк прищелкнул пальцами:

— Конечно, и все становится на свои места. Брат приехал туда. И вдруг на сцене появляется Фремонт. Они рассорились. Брат пригрозил ему: «Попробуй только засадить меня в тюрьму! Ни цента не увидишь из своих двадцати тысяч — или сколько там было — впридачу пооткровенничаю с ребятами из налогового управления, и тебя уложат на лопатки не позднее двадцати четырех часов…»

— А потом?

— Потом Фремонт замахнулся на него, юный Бэнкс двинул ему кулаком в пузо, загнал в душевую и…

— И что? — поощрил Мейсон.

— Ну, — продолжил Дрейк неуверенно, — потом Фремонт вытащил револьвер, а Бэнкс у него револьвер отнял и выстрелил.

— Как мог Бэнкс отнять револьвер? — спросил Мейсон. — Ты затолкал Фремонта в душевую и оставил с револьвером в руках. Каким образом Бэнкс отнял у него револьвер и остался в живых?

— Наверное, девушка включилась, — предположил Дрейк. — Схватила револьвер или отвлекла внимание Фремонта.

— Ладно, — уступил Мейсон, — рассказывай дальше.

Дрейк хотел еще что-то добавить, но сдержался.

— Черт побери, Перри, чтобы придумать легенду, нужно время. Если ты хочешь подвергнуть меня перекрестному допросу…

Тут пальцами прищелкнул Мейсон.

— Что, тебя осенило? — поинтересовался Дрейк.

— Я вдруг сообразил, почему Гамильтон Бергер присутствует на суде собственной персоной.

— Почему?

— Помнишь, он выступил в том смысле, что дело требует присутствия представителей от прокуратуры, ну, что-то в этом роде, — и посмотрел на свою секретаршу.

Делла Стрит кивнула:

— Я записала дословно. — Она открыла блокнот, перелистала, нашла нужную страницу и зачитала: «Да, ваша честь, мне будет ассистировать мой помощник Роберт Калверт Норрис, но преимущественно дело буду вести я сам… По причинам, которые раскроются в ходе процесса, данное дело должно стать чрезвычайно значимым, даже уникальным, поэтому необходимо личное участие законно избранного в этом графстве прокурора. Некоторые юридические аспекты дела впоследствии наверняка послужат правовым прецедентом…»

— Теперь все ясно, — сказал Мейсон. — Он явился санкционировать отклонение от правовой нормы.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Двейк.

— Он намерен вызвать в качестве свидетеля Родни Бэнкса.

— О Боже, ты думаешь, Родни Бэнкс станет давать показания против своей сестры?

— У него не будет выбора, — сказал Мейсон. — Бергер начнет расспрашивать его о растрате, а Родни откажется отвечать, ссылаясь на рекомендацию адвоката: ответы, дескать, могут быть истолкованы ему во вред. Тогда Гамильтон Бергер встанет во весь рост и предъявит суду требование, чтобы тот обязал свидетеля отвечать в любом случае. Он заявит, что в конкретном случае Родни должен дать показания, поскольку обвинение убеждено в их необходимости.

— И Родни Бэнксу придется отвечать на вопросы? — спросила Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

— Таков новый — сравнительно новый — закон.

— И вы окажетесь в положении весьма…

— На грани катастрофы, — откликнулся Мейсон. — Пол, садись за телефон. Твой оперативники следят за Родни Бэнксом?

Дрейк кивнул.

— Посоветуй человеку, который приставлен сейчас к нему, наладить с парнем дружеский контакт. А еще лучше пошли к Родни красотку-детектива, пускай познакомится со своим подопечным, а там намекнет, что окружной прокурор собирается использовать его свидетельские показания против сестры.

— Что это даст? Вынудит его бежать за границу, и все?

Мейсон улыбнулся:

— Просто застрахует от внезапности, и противник не возьмет нас голыми руками.

— Родни обратился к одному адвокату, — сообщил Пол Дрейк. — Некто Джарвис Н. Джилмор.

— Вот как? — промолвил задумчиво Мейсон и улыбнулся.

— Ты знаешь его? — спросил Дрейк.

— Знаю. И знаю, как он работает, — сказал Мейсон. — Да будет тебе известно, инициал Н. в его имени обозначает Неттль, что переводится как «жгучая крапива». Так вот, он и впрямь настоящая крапива для прокуроров. Меня эта публика ненавидит, но и уважает: они понимают, что я стою за истину. Джарвис несколько иной вариант. Они терпеть его не могут и, кстати, проигрывают ему чуть ли не каждое дело.

— Причем за истину он не стоит.