Ледяные руки

— Нет, окружной прокурор не намерен делать ничего подобного, — откликнулся Гамильтон Бергер. — Эти ловкачи уже использовали его в своих играх. Окружной прокурор отнюдь не склонен расширять иммунитет этого свидетеля. Более того, намерен привлечь свидетеля к ответу за все преступления, не подпадающие под действие объявленного ранее иммунитета. — Гамильтон Бергер снова начал терять контроль над собой. — Я его привлеку за кражу. Я его привлеку за превышение скорости, за то, что плюет на тротуар.

— При сложившихся обстоятельствах, — сказал судья Майлс, слегка улыбаясь, — нет оснований принуждать свидетеля к ответу.

— Итак, — продолжал Мейсон, — узнав, что вас вот-вот разоблачат, вы кинулись к обнаруженному вами тайнику и обчистили его. Так?

— Не отвечайте, не отвечайте! — заклинал своего клиента Джилмор. — Ответ причинит вам вред.

Затем Джилмор обратился к судье:

— Я вынужден заявить протест против формы перекрестного допроса. Мой коллега прекрасно сознает характер своих вопросов. Он подвергает моего клиента суровому испытанию. Суд уже выслушал декларацию окружного прокурора…

— Вряд ли имеет смысл произносить речи на эту тему, — отрезал судья Майлс. — Ограничьтесь протестом.

— Я протестую против вопроса, вынуждающего моего клиента обвинить самого себя.

— Вы слышали своего адвоката, — обратился судья к Родни Бэнксу. — Его мнение совпадает с вашим?

— Вполне.

— Позиция свидетеля представляется правомерной, ответ может его дискредитировать, — объявил судья Майлс. — У суда нет оснований рекомендовать ему иную линию поведения.

— Перекрестный допрос завершен, — объявил Мейсон.

— О, ваша честь, — заговорил Гамильтон Бергер, — дальнейшее слушание бесперспективно. Дело превращается в фарс. Обвинение считает, что…

Мейсон встал.

— Можно сделать замечание?

— В чем дело? — встрепенулся судья. — Считаю, что слова окружного прокурора в интересах вашей клиентки.

— Не дожидаясь, когда окружной прокурор внесет свое предложение, — сказал Перри Мейсон, — я хотел бы вызвать для перекрестного допроса еще одного свидетеля.

— Кого вы имеете в виду?

— Мисс Лоррен Лаутон.

Гамильтон Бергер вознамерился было протестовать, но потом вдруг уселся в свое кресло, в глазах его блеснуло лукавство.

— Со стороны окружного прокурора нет возражений? — спросил судья Майлс.

— Ни малейших, — откликнулся Бергер.

Судья Майлс задумчиво глядел на Мейсона.

— Хотелось бы заметить, дело подошло к тому моменту, когда перекрестный допрос свидетеля обвинения вряд ли улучшит положение вашей клиентки, а вот ухудшить вполне может.

— Согласен, ваша честь, — сказал Мейсон, — но ради обвиняемой я должен это сделать. Тень на честном имени крайне для нее нежелательна. Обвиняемая жаждет полной правды.

— К чему эти фейерверки? — спросил Гамильтон Бергер. — Вызывайте свидетельницу и постарайтесь не угодить в капкан.

— Замечание абсолютно излишне, — заметил судья. — Суд понимает, какие испытания выпали на долю обвинения, но не будет поступаться истиной.

Когда Лоррен Лаутон вернулась в зал, судья Майлс объяснил ей:

— Вы уже принесли присягу. Не забывайте, ваши показания освящены клятвой. Мистер Мейсон вызвал вас для повторного допроса. Прошу, господин защитник.

— Вы дружны с подсудимой?

— Да.

— И с ее братом?

— Да.

— Вы работаете на форелевой фирме Осгуда?

— Да.

— Все это уже было, — подал реплику Гамильтон Бергер.

— Я подхожу к делу постепенно, — пояснил Мейсон, — так как не намерен внезапным вопросом ошарашивать свидетельницу.

— Продолжайте, — распорядился судья Майлс.

— Вы встретились с Родни Бэнксом после его освобождения под залог третьего числа вечером?

— Да.

— Вы знали, что Родни Бэнкс собирается повидать сестру в мотеле Фоли номер 14? Ведь мотель хорошо вам знаком. Он расположен близ фермы, которой вы иногда руководите.

— Да.

— Вы были в тот вечер на ферме Осгуда?

— Я… я не хотела бы отвечать на этот вопрос.

— Вы отправились на ферму и прихватили там несколько коробок с сухим льдом, — продолжал Мейсон.

— Я… я не хочу отвечать на этот вопрос. Это может повредить мне.

— Не обязательно, — возразил Мейсон. — Допустим, вы обнаружили труп Марвина Фремонта, предположили, что убил его Родни Бэнкс, и пожелали выгородить парня. Обложили труп сухим льдом, чтобы исказить время преступления до того часа, когда Родни еще находился в тюрьме и, значит, имел неопровержимое алиби. Конечно, если все было именно так, преступление налицо, но оно остается делом вашей совести и другим судом, помимо нашего, рассматриваться не будет. Ваша откровенность не может повредить Родни, ведь он под охраной иммунитета.