Ледник

– Хороши апартаменты, правда? – Ольга ядовито улыбнулась. – О! О таких можно только мечтать! Ты знаешь, я, и правда, всю жизнь мечтала о такой вот дачке на краю вселенной! А что? Вполне сносное жильё – вода в колонке, туалет во дворе, отопления никакого! Ах да, есть печурка! – воскликнула Ольга наигранно, вскинув руки, – хоть не даст зимой околеть и то спасибо! Электричество есть? – неужели! Я бы не удивилась, если бы пришлось жечь лучины, как в первобытные времена!

– Здесь проведён водопровод. Перестань, зачем ты передёргиваешь? – Летягин встал с дивана и попытался приобнять жену.

– Я ничего не передёргиваю! – рявкнула Ольга, отбросив от себя его руки. Летягин вернулся на диван. – Я констатирую лишь факт и называю вещи своими именами. Я, в отличие от тебя, говорю то, что думаю и в кусты не прячусь!

– Какие кусты? О чём ты? – возмутился Летягин, покраснев.

– А это разве не кусты?! – Ольга обвела комнату руками, довольная тем, что попала в цель. – А за какие такие заслуги тебя сюда сослали, дорогой?!

– Кого сослали? Ты о чём?

– Тебя! Тебя сослали! И ты это прекрасно знаешь, только виду не подаёшь! Ну конечно, ты ведь у нас самый умный! А что я могу понять, постичь своими куриными мозгами? Ты ведь так говоришь, дорогой? – Она склонилась над мужем со стервозной улыбкой.

– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты…

– Чтобы я что?

– Чтобы ты не называла меня так…

– Как? Тебе не нравится, когда я называю тебя – дорогой?

– Не это… Не нравится каким тоном… – пробурчал Летягин, избегая взгляда жены.

– Смотрите, какие мы нежные! – Ольга рассмеялась.

– И я не считаю моё назначение сюда ссылкой! – Летягин повысил голос, взбешённый её смехом. – И хочу, чтобы ты это раз и навсегда поняла! Это было и моё решение.

– А мне плевать, как ты это называешь! Твоё решение! Я тебя умоляю… – Ольга обдала его презрением. – Можешь называть это как угодно, это абсолютно ничего не меняет! – крикнула она мужу в лицо. – Мне уже тридцать, а что я видела в этой жизни?! Что я увижу здесь?! Кроме зачуханных старух в платках! Не думаешь обо мне, так подумай о дочери! Хотя, конечно, будешь ты о нас думать, наверное, уже глаз положил на какую-нибудь бедрастую блядь!

Летягин потянулся было к папиросам, но Ольга одёрнула:

– И нечего в доме курить!

– Тогда я выйду.

– Можешь убираться к чёртовой матери, на все четыре стороны!

Когда он вышел, Ольга схватила стопку с книгами, принесённую Зиной. Тесьма оборвалась, и книги упали на пол. Застонав и от этой неудачи, Ольга в бешенстве топтала, лежащую под ногами «Мать» Горького.

Оказавшись во дворе и затянувшись папиросой, Летягин облегчённо вздохнул: зараза. Слова, брошенные Ольгой, вертелись в голове. Жена всегда умела найти больное место.

Летягин присел на лавочку. Небо никак не чернело. «В июне самые длинные дни». Летягин неторопливо курил и улыбался мыслям. «Нет, всё же, какая она. Вот, что значит, женская интуиция… бедрастая блядь, – Летягин усмехнулся, – это ж надо такое сказать».

В дом не хотелось возвращаться. Он закурил вторую папиросу.

Летягин вспомнил невысокую девушку: Зина. Он выдохнул мечтательно дым. На небе забрезжили звёздочки. Одна, вторая.

Зина долго не могла уснуть. Она проворочалась и не заметила, как птички в палисаднике зачирикали. Она всё вспоминала его. Каждое слово, взгляд, улыбку. Только раз видела, а вот не может забыть. Зина сладко потянулась и закуталась сильней в одеяло.

Напротив, на кровати сопела Лида.

Зина отвернулась к стене.

Глава 5

Все последующие дни остаться вдвоём Зине и Летягину не удавалось. Одна сплошная суматоха. Дела и люди. А лето дышало, светило в распахнутое окно. Внимательные прокурорские глаза смотрели с интересом. И Зина знала, что всё будет. Решено.

В кабинете у мужа раза два появлялась Ольга.

Зина сидела, склонившись над машинкой и односложно отвечала: его нет или будет после обеда.

Ольга никак не могла застать Летягина на месте, когда выходила, Зина отрывалась от машинки и с раздражением смотрела ей в след: «мозговыжималка».

– Удивляюсь, как можно было жениться на такой вредной и несимпатичной бабе, – говорила Зина сестре.

– Может она и вредная, но выглядит вполне.

– Много ты понимаешь! – фыркала Зина. – Эти волосы, как репейник. Лицо какое-то малокровное и вечно не довольное, как будто ей наступили на больную мозоль. А губы? Ты видела её губы? Зачем она их поджимает, как старая бабка? От этого морщины вокруг рта. Да и голос. Визгливый какой-то. Ты слышала? Он у неё скрипит как ржавый гвоздь по стеклу. – Зина сморщилась, представив себе этот скрежет.

– Не знаю. Я так пристально её не разглядывала. – Лида внимательно наблюдала за сестрой.

– Да она рыжий ржавый гвоздь! И почему никто этого не замечает?!

* * *

– Зина, я завтра в Красноярск поеду, – сказал через неделю, как принял дела Летягин, – может тебе что нужно – заказывай.

– В Красноярск? А надолго? – вырвалось у Зины.

– Дня на три четыре. Так что с заказом?

– Да мне ничего не надо.

– Точно?

– Хотя нет, мне нужна рама для картины, – сказала Зина первое, что пришло на ум. Нужен повод, чтобы общаться, соприкасаться, быть вместе.