Ледниковый щит и люди на нем

4 апреля, суббота. Подъем в 4, но прежде чем мы вышли из палатки, пошел снег и поднялся ветер. Час спустя ветер переменился и стал дуть не с востока, а с юга; так продолжалось целый день. Сейчас идет снег, но ветер очень слабый. Видимость, конечно, безнадежная, и никаких шансов на наблюдения. Гнусно.

Рили. Дело принимает серьезный оборот.

5 апреля, пасха (воскресенье). Скотт. Встали рано, хотя погода сомнительная. Сплошная облачность и легкий снежок, но горизонт вокруг виден, и мы пустились в путь. Сделали около шести километров, и тогда горизонт затянуло дымкой. Мы остановились и стали ждать полудня, чтобы определить широту. Солнце за облаками было очень тусклым, и мои наблюдения оказались неудовлетворительными. Мартину удалось сделать только три отсчета, но его наблюдения дали точно 67°05'06", хотя полагаться на них, конечно, нельзя. Впрочем, они совпадают с другими, и все же, если так, то это внушает сильную тревогу, ибо станция должна находиться самое большее в шести с половиной километрах к западу, и даже это мало вероятно, а мы не знаем, держаться ли нам, двигаясь обратно параллельно этой линии, к северу или к югу от нее.

Перед сегодняшней кормежкой у нас оставалось двадцать три бруска пеммикана. Я дал собакам два бруска вместо трех, но на такой норме они долго не протянут. Поэтому я решил, что мы должны начать убивать собак, так как в том случае, если мы не найдем станции, необходимо сохранить одну упряжку, которая смогла бы без предварительного отдыха совершить обратное путешествие. Упряжка Джино будет наилучшей. Вечером я убил Аугута и вместе с Мартином разрубил его на куски. Но только Ангус, Кумусок, Капок, Кинилик, Пуйоке и Кисперкут ели с удовольствием. Кроме того, я дал один брусок пеммикана и жир. Если только погода будет сносная, мы должны отыскать станцию. Ясная погода означает надежные наблюдения, хорошую видимость и шансы на появление самолета. Но давление исключительно низкое - наши три барометра показывают 704 миллибара, около 45 дюймов и 54 сантиметра. Так тянется уже давно. Сомневаюсь, чтобы мы могли пробыть здесь больше трех или четырех дней, потому что дальнейшая задержка, вероятно, повела бы к развалу упряжек, а это сорвало бы выход в новый маршрут, если он окажется необходимым.

К. открыл предназначенный для С. Л. Щ. ящик - теперь осталось мало надежд на то, что станцию удастся сохранить - и угостил М. и меня в качестве пасхального подарка табаком. Мы устроили также праздничный чай с вареньем.

Рили. После завтрака я прочел всю обедню. Хотелось бы мне иметь возможность причаститься. Мне не хватает этого... Мы можем разыскивать станцию еще всего три дня, а затем придется вернуться в Базовый лагерь. Молю бога, чтобы мы успели найти Огаста, иначе ему тяжко достанется. Он может уйти, но для этого ему необходимо снять палатку... Конечно, он мог уже это сделать, и вот почему мы не обнаружили станции.

* * *

(После 25 марта следующая запись в дневнике Курто относится к той же дате, 5 апреля. С 21 марта он оставался погребенным и почти без керосина как для подогревания пищи, так и для освещения. Вот его запись в день пасхи.]

5 апреля, воскресенье. Курто. Уже четыре месяца, как я один. Никаких признаков смены. Керосина осталось только с чашку и несколько свечей. Почти все время приходится лежать в темноте. Шоколад кончился, и табак на исхода (всего полкисета). Какая разница по сравнению с прошлогодней пасхой в Фалмуте или с позапрошлогодней в Абботсбари. Чего бы я не отдал за то, чтобы снова находиться в одном из этих двух мест или быть с Вами, моя любимая. Если бы не существовало Вас, о ком я думаю, лежа в темноте без сна, то жизнь была бы невыносимой. Хотелось бы знать, что Вы сейчас делаете. Если бы я был уверен, что Вы счастливы, то примирился бы со своей судьбой. Но я полностью надеюсь на бога. Не сомневаюсь, он не допустит, чтобы я умер здесь в одиночестве и больше никогда не увидел Вас. Если бы я сомневался, я не мог бы петь Ваши песни и сохранять бодрость. О, этот роковой день 9 месяцев назад [когда "Квест" вышел из Лондонского порта]. Зачем только я покинул Вас?

6 апреля, понедельник. Скотт. Проснулся рано и услышал, как снег падает на крышу палатки. Позже погода улучшилась, и в 9.15 мы выступили. Разъяснило прекрасно дли точного определения широты. Мартин и я разошлись всего на 5 секунд. Мои наблюдения показали 67°02'10", что находится в соответствии с последнем достоверным определением, сделанным нами как раз перед тем, когда была достигнута параллель станции. Итак, мы прошли тем же курсом около 4 километров. Затем, проделав 43 километра вдоль 67-й параллели и просмотрев местность еще на 4-5 километров дальше, мы решили, что, вероятно, миновали станцию, а потому сделали переход в 3 километра к северу, повернули оттуда обратно [к востоку] и двинулись параллельно прежнему курсу. Как могли мы не заметить станции, непонятно, разве только она совершенно занесена снегом.