Ледобой

– Стряслось что-то, ненаглядная моя? – лица Безрода мне видно не было, но все равно знала, что он ухмыляется. Как будто сама видела эту ухмылку. Улыбнулась в ответ.

– Разговор есть. У ладьи ждать буду.

Когда вечно прищуренные глазки Нелепа сально блеснули под густыми, седеющими бровями, я поверила, что воин близок к выздоровлению. Умирающему не может быть дела до того, что бывает между мужем и женой, а этот живее всех живых оказывается.

– Жди. Приду, – буркнул Сивый и даже глазом на меня не повел.

«Не обижусь, не растаю, а дождусь и допытаю», – вертелось в голове. Пела в детстве с подружками на отчем берегу. Вот дождусь, и допытаю. Все вопросы разом улетят, точно журавлиный клин. Только бы Сивый согласился.

Пришла раньше Безрода. Нужно все тщательно обдумать в тиши да плеске волн. Лишь бы согласился, а станет упрямиться – уговорю, уболтаю. Интересно, чем сама отдавать стану. Идет…

Мой страхолюд пришел на каменистый берег, покрутил головой, и я словно наяву услышала, как заскрипели на его переносице жесткие брови. Собрала волю в кулак, – и неслышно выступила из-за камня, сама ровно тень. Безрод медленно повернулся.

– Чего звала?

Я глубоко вдохнула. Всегда так ныряю.

– Обмена хочу. Сновидениями.

Безрод словно вымерз. Я повторила.

– Хочу вещего сна.

Если к тебе благоволят боги, проси. Проси вещего сна, чтобы взглянуть на мир глазами другого человека, но будь готов к тому, что отдать придется тем же. Тот, второй, посмотрит на мир твоими глазами, и его душу захлестнут твои чувства. Станешь для него весь как на ладони, без загадок и белых пятен. Я устала. Устала от того, что день за днем ходила бок о бок с человеком и не видела своими бабьими глазами его души, запахнутой от меня наглухо. Раньше белый свет был для меня прост: Сивый – враг, и кого-то из нас ждали палаты Ратника. Или я его порешу, или он меня. А теперь что получается? Безрод меня не преследует, силой не берет, ласки моей не требует. Я как будто пригладила колючки, и белый свет стал ох, как непрост! Затаив дыхание, ждала ответа. Сивый нахмурился и кивнул.

Он не станет спрашивать, зачем мне нужен вещий сон, да я и не скажу. Но и сама не узнаю, что боги откроют во мне для Сивого. И как подумала о чем-то, щеки зарделись, словно у малолетки. Даже думать не хотелось, что Безрод может попросить у богов, какое мгновение моей жизни захочет увидеть собственными глазами. Лишь прокляла в душе мужское сальное любопытство. Но самой себя я не стыдилась. Пусть скажет, что нехороша была в летних травяных росах с милым другом – боги узлом завяжут лживый язык. А я лишь посмеюсь. Пусть узнает, чем никогда не станет обладать, пусть узнает, какой никогда меня не увидит!

Мы глядели друг на друга и молчали. Кто-то должен был сделать первый шаг, и этот шаг сделал он. Но сделал совсем не то, чего ожидала я. Перво-наперво отбросил светец далеко в море, и наши лица друг для друга погасли. Теперь только ущербная луна скупо изливала на мир синеватый свет. Не говоря ни слова, Сивый обошел меня, сбросил рубаху и прошел к морю. Свою я бросила рядом. С ножами в руках мы зашли по пояс в море. Штаны на мне разом заполоскали игривые волны, грудь приятно холодил проказливый ветер. Еще бы, усмехнулась я, даже ветру не облапить такую девку – как день провести без пользы! Безрода видела как темное пятно, чуть более светлое, чем море. Сдержалась, когда крепкая, жесткая ладонь легла мне на грудь. «Ему нужно только мое сердце», – шептала я себе, и всю меня переворачивало от дрожи наизнанку. Ножом Сивый легонько разрезал кожу против сердца, я сделала то же самое. Будто камни, поросшие мхом, щупала, шаря по груди Безрода в поисках сердца. Может быть, чуть сильнее, чем надо, полоснула ножом, но Сивый не издал даже звука.

Мы стояли друг против друга, роняли в море кровь – и просили у богов каждый своего. Я не знала, что хочет увидеть моими глазами Сивый, но то, что хотелось увидеть мне, донес в эту ночь богам беззвучный шепот. Смотрела в глаза, которыми скоро увижу мир, и себя в этом мире, и не видела ничего, кроме холодного лунного блеска. А Сивый даже не сглотнул и на месте не переступил. Просто стоял, ровно изваяние. Лишнего мгновения не задержал руки на моей груди, а мне ли не знать, чего она стоит?

Я закончила шептать, а Безрод слегка пригнул голову, будто молча спрашивал, все или нет? Кивнула. Все. И только теперь его рука потянулась к моей груди, а я замерла, сжав пальцы в кулаки. Буду бить. Но Сивый просто остановил кровь тряпицей, которая взялась будто из ниоткуда. Перехватила тряпицу, кивком поблагодарила и пошла следом к берегу. И все равно не забывала рыскать взглядом по телу Безрода. Что же он прятал от меня? Но в скупом лунном свете, весь перемотанный тканью, Сивый шел впереди меня как черная тень с белесым на ней пятном. Ничего не видать.

– Глаза сломаешь, – усмехнулся он.