Ледокол

Прошло три года жуткой войны, и в 1944 году Красная Армия, а за ней и НКВД наконец появились в Центральной Европе. Они установили власть рабочих и крестьян, социальную справедливость и прочие блага. Но не надо думать, что механизм построения счастливой жизни создавался и отлаживался в 1944 году. Нет, Сталин создавал его до германского вторжения. Просто Адольф Гитлер не позволил Иосифу Сталину воспользоваться этим механизмом до 1944 года, да и потрепал механизм так, что счастливую жизнь удалось установить только в некоторых странах Европы отнюдь не главных, и не навечно.

Глава 14 Пограничные войска НКВД в июне 1941 года

Готовясь к великому освободительному походу в Европу, советское командование отдало приказ о разминировании приграничной полосы и мостов в этой зоне. Немецкие войска воспользовались этим подарком и спокойно продвигались на восток.

Игорь Дроговоз. Крепости на колесах. История бронепоездов. С. 289

1

Начиная с 22 июня 1941 года в сознание советских людей вбивали мифы о какой-то необычайной стойкости пограничников. Прошло уже семьдесят лет, но эти мифы до сих пор не умирают. Наоборот, они обрастают новыми героическими подробностями. В последние годы стало даже модно противопоставлять стойкость пограничников паническому бегству частей Красной Армии.

Разберемся.

Вооруженные силы СССР, если кто не помнит, комплектовались по тому же принципу, по которому в стране было организовано снабжение материальными благами начальников всех рангов и уровней. Сначала самые большие начальники забирали себе царские дворцы в Кремле и Ялте. За ними начальники меньшего ранга, зная свой шесток, селились в квартирах царских министров. Потом начальники еще меньшего ранга прибирали к рукам купеческие особняки, лечебницы и санатории, по такому же принципу распределялись одежда и обувь, посуда и продукты питания, медикаменты и товары народного потребления. На еще более низких ступенях по уровню и качеству снабжения находились директора заводов и начальники цехов, редакторы областных газет и начальники райотделов милиции, бригадиры и мастера. Все, что оставалось, – передавалось рабочему классу, гегемону. Не жалко.

Так было и в вооруженных силах. Сначала самых грамотных, здоровых и сильных призывников забирали себе чекисты. Потом гребли себе бойцов командиры авиационные и флотские. Из тех, кто оставался, шел отбор в десантуру, разведку, артиллерию, войска связи и топографические части, в шифровальщики, писари и водители, в хлеборезы и комсомольские секретари. Тех, кто оставался после этого, направляли в стрелковые, а после войны – в мотострелковые полки и дивизии.

Мне пришлось служить в армии через четверть века после начала войны, но система была все той же. Мне почему-то всегда попадались только хорошие солдаты. Плохих у меня не было. Но половина из них (случалось, и больше) русского языка не понимали. В армии таким бойцам давали множество оскорбительных кличек.

Я не против этих славных ребят, которых эшелонами гнали в мою родную 66-ю гвардейскую дивизию защищать какую-то непонятную им Родину. Я не против дружбы народов. Я против того, чтобы сравнивать отборные пограничные «сливки» с нашим танковым и мотострелковым отстоем.

2

Еще кое-что из личного опыта. В конце 1960-х годов мне выпало два года протрубить в Северной Буковине. Граница рядом. С каким-то дьявольским постоянством раз в полгода в какой-нибудь из зенитно-ракетных бригад соседнего 28-го корпуса ПВО Прикарпатского военного округа появлялся какой-нибудь солдатик, который, застрелив в карауле пару своих товарищей и захватив «калаш» с патронами, пробивался к границе. Словно в Румынии ему будет лучше. Словно там только его и ждут. Ждут и плачут.

В таких случаях мой доблестный 145-й гвардейский Будапешт-ский учебный мотострелковый полк, как и все соседние, поднимали по тревоге. Задача: не пропустить взбесившегося юношу через границу. Понятно, живыми таких ребят захватывать не рекомендовали. Живым он нам был не нужен. А то пока дело до трибунала дойдет, комиссии понаедут, разбирательства разведут всевозможные. К чему нам это? Потому приказ: убивать при первой встрече.

Кстати, в моем полку летом 1969 года в 5-й роте, которой командовал лейтенант Володя Архангородский, друг мой еще со времен училища, тоже был похожий случай. Солдатик, сменившись из караула, сдавал оружие и патроны. Потом раздумал сдавать, присоединил магазин к «калашу», шарахнул очередью и убил семерых своих товарищей. Того ловить не надо было. Сам себя пристрелил.