Ледопас. Пробуждение льда

Оксана вздохнула. Ялат её раздражал. Можно было бы поехать на поиски вертолёта и без этого заносчивого мажора, но здравый смысл говорил ей, что вдвоём ехать безопаснее, чем одной. От Ялата в полевых условиях пользы ровно никакой, скорее, даже наоборот, но других попутчиков у Оксаны всё равно не предвиделось. Девочка молча нацепила шлем, последовав примеру Ялата, поудобнее уселась, выжала газ, и тяжёлый снегоход выехал из покосившейся двери в снежную пургу.

Сначала Оксане было страшно – всё-таки, она первый раз в своей жизни угоняла снегоход. Ей чудилось, что за ними организовали погоню, и что по их следам мчатся Борис Иванович с Игорем Александровичем во главе целого воинства полицейских, спасателей и представителей госавтоинспекции. На самом деле пропажу Ялата и Оксаны обнаружили только около десяти часов вечера, а то, что пропал снегоход выяснили вообще утром следующего дня. Но Оксана с Ялатом ничего этого не знали. Они смотрели сквозь запотевающие от дыхания забрала своих шлемов на укутанные снегом домишки Кокташа и на белую полосу занесённой снегом дороги. Больше ничего видно не было. Минут через пять они выскочили на Чуйский тракт. Оксана уверенно вырулила на пустынный путь, а через некоторое время свернула с него на мост, перекинутый через Чую. Чуя в этом месте разбивалась на два рукава. Через них были построены шаткие мостики для пользования в хозяйственных нуждах местных жителей. Мостики были деревянные, без перил, и после каждого половодья их подравнивали, чинили, подсыпали камней в основание, чтобы до следующего половодья их не снесло. Сейчас Чуя под мостами клубилась паром, по тёмной воде шелестела шуга, то сбиваясь в ледяные комки, то рассыпаясь на перекатах. Оксана и Ялат проскочили сначала по одному мосту, потом по другому, запетляли между домов южной части Кокташа, и, наконец, вырвались на заснеженный простор Курайской степи. Здесь ориентироваться было не просто даже в хорошую погоду. Полевые дороги то разбегались веером, то сходились, а иногда просто сходили на нет. Сейчас же, под толстым слоем снега, они вообще не угадывались. Оксана остановилась, вытащила из кармана телефон и попыталась сориентироваться. Она пристроила телефон на передней панели снегохода и снова тронулась в путь.

– Скажешь, когда мы заблудимся, – крикнул ей Ялат, стараясь перекричать рёв двигателя снегохода и свист ветра.

Оксана ничего не ответила. Она сбавила скорость, чтобы не наскочить на какой-нибудь камень – они в изобилии раскиданы по Курайской степи ещё со времён последнего оледенения. В те времена на месте Курайской степи было огромное озеро, в которое с окрестных гор сползали ледники и окунали свои голубые языки в воду. По дороге к озеру языки срывали со своих мест огромные обломки скал, крошили их, дробили, измельчали. Достигнув воды, концы ледников откалывались, и получались айсберги, медленно плавающие по водной глади в летнее время года. Внутри айсбергов оставались обломки скал, вмороженные в них. Когда айсберги таяли, освобождённые ото льда камни опускались на дно водоёма. Впоследствии озеро исчезло, а скалистые обломки так и остались лежать на его высохшем дне. Некоторые из них достигали огромных размеров – несколько метров в ширину и высоту. Как раз на один из таких камней и налетели спасатели несколько часов назад.

Забрало шлема всё время запотевало, и Оксана в конце концов просто открыла его. В глаза тут же посыпалась колючая снежная пыль, щёки заныли от холода. Как бы ни были тепло одеты дети, но через час оба стали подмерзать. У Оксаны окончательно онемели пальцы рук. Наконец, девочка остановилась. Слева темнел серыми тенями лес. Поперёк их пути лежала белая ровная дорога, уводящая в снежную мглу.

– П-по какому поводу мы сделали остановку? – спросил Ялат.

Зубы его стучали от холода, но держался он всё так же заносчиво.

– Я замёрзла, – отозвалась Оксана, – надо развести огонь и немного погреться. Чаю вскипятить.

Девочка заглушила мотор, с необычайной грацией одетого в шубу бегемота сползла со снегохода, обошла его и выудила из своих вещей лёгкий туристический топорик.

– Держи, – протянула она топор Ялату, – наруби дров, пока я тут котелок достану.

Ялат взял топор с таким видом, словно ему подсунули какой-то необычайно опасный образец средневекового оружия. Его лицо стремительно изменялось, выражая сначала любопытство, потом недоумение, и, в конце концов, сомнение.

– Вынужден признаться, я ни разу в жизни не держал топора в руках, – наконец, произнёс он.

– Слушай, Ялат, – повернулась к попутчику Оксана, – меньше слов – больше дела. Пользоваться топором может даже обезьяна, так что, надеюсь, и ты легко с ним справишься. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее мы согреемся.