Ледопас. Пробуждение льда

«…Были братья биты болью, коли встречались, и многие годы жили они порознь и воевали друг друга. Когда же старший брат почувствовал скорую смерть, он пришёл к младшему брату, превозмогая боль. Он просил у него прощения за многолетнюю вражду, и младший брат простил его. Чтобы скрепить свою дружбу, братья приблизились друг к другу и обнялись, и тут же обратились в камень киноварь – с одной стороны красный, словно огонь, а с другой – чёрный, словно уголь. Камень этот и по сию пору можно видеть у отрога горы Солонга, протянувшегося к Кураю…»

Томрина читала это и не верила своим глазам. А что, если и её дети нечаянно затронут друг друга? Что, если они так же, как эти древние братья, обратятся в камень? Нет, этого нельзя допустить. Придётся разлучить Агату и Зургана, ничего с этим поделать, видимо, нельзя. Но как разлучить их? Мир олвов тесен, и они, даже воспитанные вдали друг от друга, могут встретиться не через год, так через десять лет. Значит, надо одного из детей отправить в другой мир, в тот, что с миром олвов редко пересекается. Да, нужно одного из детей отправить в человеческий мир, на пятуючастоту. Кого? Зургана? Или Агату? При одной только мысли о том, что придётся расстаться с одним из детей, у Томрины перестало биться сердце и из глаз хлынули слёзы.

– Что же это за проклятие? За что? – рыдала она, скинув со стола ворох древних текстов.

На непослушных ногах она вернулась в дом Балкаша, расположенный в южной части Ойгора. Малышка Агата ещё ничего не понимала, и тихо радовалась, когда мать заключила её в крепкие объятья, а потом уложила её спать, удобно устроив на своих руках.

– Спи, малышка, – шептала Томрина, целуя дочь, – Пусть своё слово скажет судьба – быть нам вместе или не быть.

Сайтай привёз Зургана в Ойгор через два дня. Томрина встретилась с ним возле дворца Зиама – самого огромного из сооружений столицы. Зиам сверкал ледяными гранями на солнце, переливаясь радугами, словно огромный бриллиант. Томрина и Сайтай стояли мрачные и на дворец не смотрели.

– Томрина, пока я ехал… – Сайтай с трудом справлялся с дыханием и говорил отрывисто, – Я подумал о том, как нам обезопасить детей. Я вижу только один выход. И он меня пугает. Я знаю, то, что я сейчас скажу – это страшно. И мне страшно. И тебе. Нам обоим. Нам нужно решить, кто из детей отправится на пятую частоту.

– Нет! – выдохнула Томрина.

– Ты уверена, что с ними не произойдёт то, что произошло с этими братьями?

– Не уверена, и я не знаю, как выяснить это наверняка. Никто не слышал о подобном, даже Ханкар. Я говорила с ним. Я понимаю, что нужно уберечь детей от возможного несчастья. Если они коснутся друг друга…

– Они не подойдут друг к другу – их остановит боль.

– Мы не можем знать это наверняка, Сайтай. Может произойти какая-нибудь случайность, и они коснутся друг друга. Я боюсь! Я не знаю, чем заслужили такое проклятие мои дети, и я не знаю, как нам поступить.

Сайтай нахмурился и долго рассматривал камни под своими ногами.

– Есть только один выход, – сказал, наконец, он, и поднял тяжёлый взгляд на жену, – И я тебе его уже назвал. Я уеду в мир людей вместе с Агатой.

– Что?! – задохнулась Томрина.

– Другого выхода нет, – пожал плечами Сайтай. Руки его мелко дрожали, выдавая горе и волнение, – Другого выхода нет, Томрина. Ты нужна здесь, в мире олвов, так как ты законная наследница Теректинской земли и не можешь её покинуть. Зурган будет твоим наследником, я уверен, в нём много силы. Ты подготовишь его к состязаниям, и он получит статус наследника. А я… Я никогда не был кем-то значимым в нашем мире, так что попытаю счастья в мире человеческом.

Он улыбнулся, но улыбка вышла кривой. Сайтай порывисто обнял жену, прижал её к себе.

– Томрина, я обещаю тебе, я сделаю всё, чтобы Агата была счастлива. Я обещаю, слышишь?!

– Я смогу её видеть? – подняла глаза на мужа Томрина.

– Думаю, да. Я смогу приводить её раз в год к нашим границам, но, думаю, она не должна знать, что ты её мать. Она вообще ничего не должна знать о мире олвов, иначе ей захочется остаться здесь. И Зурган не должен знать, что у него есть сестра. Нужно постараться, чтобы все забыли о существовании Агаты, так будет лучше.

Они ещё немного постояли обнявшись. Наконец, Сайтай мягко отстранил Томрину.

– Нам пора, Томрина. Поезжай к Зургану – он очень соскучился по тебе. А я поеду и заберу Агату.

– Сейча-ас?! – выдохнула Томрина и затряслась в вырывающихся наружу рыданиях, – Но я же должна с ней проститься…

– Нет, не надо, Томрина. Ты только испугаешь её. Лучше так. Она слишком мала, чтобы что-то понять, и уж тем более, запомнить. Не нужно рвать себе сердце долгими проводами.

Томрина в бессилии опустилась на мощёную камнем дорогу. Сайтай протянул было к ней руку, желая утешить, но передумал, развернулся и пошёл в южную часть города не оглядываясь.

Вертолёт

Отец вернулся поздно. Оксана слышала, как он открыл дверь, и стараясь не шуметь, прошёл на кухню. Зашипел закипающий чайник. Девочка не выдержала и прошлёпала босыми ногами на кухню.

– Ты чего это не спишь? – недовольно пробурчал отец.