Ледовая армия

— Это долгая история, — тихо произнес я. — Просто должен. Даже если нас приведут к огромному путевому столбу, где высечено «мы вас разыграли» - я все равно обязан это увидеть. Посмеяться удачной шутке и жить дальше. Пока не увижу, буду лишь ждать. Даже если сейчас мы все отправимся на встречу с Братством – я буду ждать, когда смогу вернуться.

— Хаха, — сказал Академик. — Презабавная была бы шутка. Но там точно есть нечто более грандиозное чем путевой столб с насмешкой. Вот взять снежных китов. Все они приходят к нам оттуда, с другой стороны Круга. Теплый воздух в них постепенно остывает, высота полета снижается, и они попадают к нам. Температурная миграция. Они приходят к нам умирать, но до этого живут и питаются на той стороне. Однажды я нашел в шкуре кита застрявший предмет. Маленький гарпун с зазубренным наконечником, но с деревянной, сгнившей ручкой. Никто не делает такие тонкие гарпуны, тем более из дерева. У нас. А там, за южным кругом – кто знает? Я убежден, что там есть жизнь. Есть люди. И там тепло! Мы можем подарить это миру!

Один из игроков в курду посмотрел на Академика.

— Мой отец когда-то ушел за Южный Круг. Нас бросил и ушел. А через несколько лет к нам зашел вольный капитан, с запиской, которую вытащил из туши снежного кита. Ничего не осталось от нее, кроме подписи отца. Пробрался значит, путешественник драный.

— Вот! Вот! Видите, сколько доказательств.

— Надеюсь, он в ней хотя бы извинился, — буркнул игрок и отвернулся. — Увижу его — обязательно спрошу.

— Хорошо. А если там хуже, чем у нас? — спросил Бретен. — Что если не просто так боги закрыли проход? Что если таким образом они спасли нас?

— И это тоже мы можем узнать, — воскликнул Академик. — Дать ответ, стоит ли нам вообще стремиться на юг. Оставить в прошлом все эти сказки о Черных Капитанах, Светлых и Темных Богах. Жить в новом мире, в мире знания.

— Посреди разоренной Братством Пустыни, — вставил Фур-Фур и гоготнул. — Ой, простите. Невосторженно выразился. Надеюсь, наша крыска не побежит сейчас к предводителю?

Я задумчиво посмотрел на него.

— Что? — осклабился он.

— Ты чего-то много задираешься, — пробурчал один из отдыхающих. Он называл себя Седьмой, говорил, что настоящее имя обретет, лишь найдя проход через Южный Круг. — Отстань от парнишки.

— Эд хороший, — заволновался Энекен и зашевелился на своем месте. Лав ан Шмерц положил ему на плечо руку и что-то зашептал.

— Выслуживаешься? — переключился на нового участника Фур-Фур.

— Мне лень вставать и драть тебе уши, крошка, — вздохнул Седьмой.

— Дралки отрежу, — он перевел взгляд на меня. — Ну так что-нибудь скажешь, ручная зверюшка нашего руководителя экспедиции? Без бугаев за твоей спиной, а?

— Ну, право, что же вы так грубо? — занервничал Академик. Но я почувствовал, что не только Фур-Фур так думает. Что в комнате были и другие, разделяющие мнение сосателя алого камня. Беззлобное, но все же… И что мне было ответить? Ведь по сути он был прав. Я стал ручной зверушкой Фарри. Карманным эмпатом.

— Скажу, — пожал плечами я. — Если бы не Фарри — никого из вас тут не было бы. Это для вас приключение. А для него — жизнь. Продолжишь вот так вот его задевать за глаза — мне придется сделать тебе больно.

Фур-Фур фыркнул. Я вспомнил, как хныкал мужчина, которому вчера ночью по приказу Фарри отрезали палец. Наверняка у бывшего воришки был план. Наверняка все это — часть его. Он мой друг.

— Ты лучше подумай, почему за его спиной есть бугаи, и отчего у него есть ручные зверюшки, а у тебя их нет, — добавил я.

— Верно подмечено, — заметил Седьмой. — Что скажешь, крошка?

Фур-Фур поиграл желваками, но промолчал.

— С женщинами, кстати, так же, — промолвила Шая, не отвлекаясь от заточки. — Кто-то им интересен, а кто-то нет. Может, дело в тебе, Фур-Фурчик?

Игроки в курду заржали.

— Я знаю таких как наш «командир», — нашелся наконец почитатель алого камня. — Они только с виду правильные и хорошие, но копнешь поглубже, а там грязь грязью.

— Так некоторых и копать не надо, — Шая подняла на него глаза. — От некоторых сразу разит.

Фур-Фур умолк.

— Курда! — гоготнул один из игроков, выложив карты. — Сделано!

— Оледенел ты сегодня, — буркнул ему сосед, откинулся от стола. — Не буду больше играть. Надоел.

— Мастерство на морозе не стынет, — подмигнул ему победитель.

Общая каюта вновь изменилась, будто и не трещал от напряжения воздух. Я поднялся на ноги и пошел к выходу. Вывалившись в коридор, прижался спиной к двери и похлопал в ладоши. Тихонько-тихонько. Энекен, что ж ты делаешь со мною.

Но эта поддержка доброго толстяка грела душу даже больше, чем неожиданная защита Шаи.

Когда вечером с баржи вернулся Фарри, уставший, но счастливый, я уже отужинав, валялся на своей койке.

— Привет, Эд! — сказал он, ворвавшись. Сбросил парку, повесил ее на крюк. Деловито переоделся. Я наблюдал за ним, пытаясь разглядеть в бормочущем парнишке того холодного ночного злодея. Однако первым, что вырвалось у меня, было:

— Я правда стал твоим ручным зверьком?

Он застыл, с недоуменной улыбкой повернулся ко мне.

— Ох ты ж льдинки-ботинки… Откуда эдакая дивность?!