Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота. Самый большой счастливчик

— Пока я ничего не могу больше сказать, — заявил он. — Можете смотреть, как мы его выкурим. Потом поговорим о всех подробностях. Все ли готовы?

— Готовы, сэр, — проблеял Нарро.

Мы смотрели, угнетенные, как восемь вооруженных людей исчезают, спускаясь по ступеням. Лейтенант с переносным интеркомом остановился напротив лифта, ожидая, когда его боевая группа добежит до десятого этажа. Трое полицейских — двое в мундирах и детектив Нарро — застыли рядом с ним, с оружием в руках, готовые спуститься вниз и несколькими выстрелами закончить дело. Спустя девять или десять минут напряженного ожидания интерком затрещал.

— Вы уже внизу? — спросил лейтенант.

Динамик трещал. Потом зазвучал чей-то голос.

— Здесь темно. Мы не можем зажечь света. Вынуждены применять фонари.

— Дошли ли вы до коридора? — верещал Марино. — Видите ли что-то подозрительное?

— Мы как раз миновали двери. Мы готовы начать розыски. Пока никаких проблем.

Марино посмотрел на Нарро, поднимая руку с торчащим вверх указательным пальцем. Трое полицейских вошли в лифт. Детектив нажал на кнопку десятого этажа. Поющая Скала и я, мы не смотрели друг на друга, когда двери захлопывались и на табло зажигались по очереди цифры: 18–17–16–15–14–13 и ниже. Последней цифрой была 10.

— Как дела, ребята? — спросил Марино.

— Все в порядке, — донесся голос командира боевой группы. — Пока даже докладывать не о чем. Мы проверяем каждую комнату очень тщательно.

— Будьте там поосторожнее, — попросил Марино.

— Здесь действительно очень темно, — услышали мы искаженный шумами голос детектива Нарро. — Фонари не действуют здесь так, как им положено. Не мог ли кто-нибудь проверить, что творится с освещением?

— Уже проверяли, — просопел Уинсом. — Не нашли никаких повреждений.

— Говорят, что проверяли и что ничем не могут помочь, — передал лейтенант. — Будьте бдительны и держите фонари подальше от себя. Ведь вы не хотите быть слишком уж легкой целью.

— Иисусе! — шепнул я Поющей Скале, крутя головой. — Они все еще думают, что против них всего лишь псих с пистолетом.

— Появились хлопоты, сэр, — через интерком донесся голос командира боевой группы. — Мы уже дважды описали круг и выглядит так, что будем делать и третий.

— Иллюзии, — тихо прошипел Поющая Скала.

Какой-то репортер из газеты с интересом поднял голову.

— Что? — переспросил он.

— Сообщи о своем положении, — говорил Марино. — Рядом с какой комнатой вы стоите?

— Номер 1005, сэр.

Лейтенант поспешно проверил план этажа.

— В таком случае, — сказал он, — перед вами должен быть поворот влево, потом вправо и вы попадете в следующий сектор.

С минуту царила тишина.

— Сэр… — наконец отозвался голос. — Тут же нет никакого поворота. Не может быть. Мы стоим перед слепой стеной.

— Вздор, Петерсон. Поворот есть, он перед тобой.

— Поворота нет, сэр. Этаж, наверное, перестроили после вычерчивания плана.

Марино посмотрел на доктора Уинсома, но тот покачал головой.

— Люди из госпиталя утверждают, что нет, — передал он по интеркому. — Ты уверен, что рядом номер 1005?

— Абсолютно, сэр.

— Иди дальше. Наверное, произошла какая-то ошибка. Может, подозреваемый заменил номер комнаты.

— Сэр?

— Точно не скажу! Ищите дальше!

Тут же отозвался детектив Нарро. Его голос удивительным образом казался хриплым и полным напряжения.

— Ну вас есть проблемы? — проворчал Марино, — Вы локализовали подозреваемого?

— Сэр… тут есть что-то, вроде…

— Нарро! Что вроде чего?

— Сэр… мы…

Интерком трещал еще с минуту, потом замолк. Всю эту минуту я слышал жалобный, монотонный стон несуществующего ветра.

Лейтенант Марино, нервничая, нажимал на клавиши интеркома.

— Нарро! Детектив Нарро! Вы слышите меня? Нарро, что там творится?

Отозвалась боевая группа.

— Слушаю, — ответил лейтенант.

— Сэр, кажется, мы что-то нашли. Здесь страшно холодно. Мне никогда в жизни еще не было так холодно.

— Холодно? О чем это ты говоришь?

— Здесь холодно, сэр. Здесь так ужасно холодно. Мы, наверное, будем вынуждены вернуться. Фонари уже не действуют. Здесь очень темно и очень холодно, сэр Мы не выдерживаем больше.

Лейтенант Марино ударил по кнопке вызова.

— Оставайтесь, где находитесь! — проревел он. — Ко всем чертям, ребята, что с вами творится? К дьяволу, что творится у вас внизу?

Наступила тишина. Впервые в комнате, полной репортеров, операторов и санитаров, стало абсолютно тихо. Мы заметили, как почти незаметно приподнялся и упал пол, будто сдвинутый проплывающей волной. Замигало освещение.

Лейтенант с трудом сохранял спокойствие.

— Вызови его сюда, — зарычал он стоящему рядом с лифтом полицейскому.. — Я спускаюсь вниз. Я сам посмотрю, что там творится.

Полицейский нажал на кнопку, и сигнализация начала зажигать номера этажей в обратном порядке: 10–11–12–13–14… Марино вытащил из кобуры полицейский револьвер с коротким дулом и стал перед дверью лифта, готовый выпрыгнуть как только откроются двери.

Загорелась лампочка с цифрой 18. Зашумел двигатель, и двери раскрылись. Все в комнате перестали дышать, застыв от ужаса.