Ледовое небо. К югу от линии

— А черт его знает, — шепнул Дугин. — Я же всегда говорил: на этом пароходе не соскучишься, — он встал, давая понять, что капитанские обязанности заставляют его прервать приятную встречу. — Проследите за перекачкой, Эдуард Владимирович, — кивнул второму помощнику, заслышав, что заработал насос. — В два часа снимаемся.

НЕАПОЛИТАНСКИЙ РЕЙД

Прыгая по барабану брашпиля и стопору, стремительно полетела цепь. Всплеснув нечистую пену, гулко плюхнулся якорь, и ржавый ореол сыпанувшей из клюза пыли мельком обозначился на пузырях.

«Лермонтов» встал на неаполитанском рейде в воскресенье после полудня. Не горя желанием платить высокий овертайм за работы в выходной день, Дугин решил подождать до понедельника. Спешить было некуда, потому что генуэзский порт был временно закрыт. В ночь с пятницы на субботу в Генуэзском заливе столкнулись авианосец «Саратога» и старый танкер империи «Роял датч шелл», плавающий, по обыкновению, под либерийским флагом. Стратегический авианосец шестого флота прошел мимо, даже не замедлив хода, а танкер, расколовшийся на две половины, изрыгнул в море сто тысяч баррелей нефти. Вязкий маслянистый поток все еще продолжил изливаться из проржавелых искореженных танков, загрязняя обширную акваторию. Работа порта была совершенно парализована. Пока суда-чистильщики вели неравную борьбу с нефтяной пленкой, на рейдах скоплялись все новые и новые пароходы. Судя по всему, очистные работы первой очереди могли закончиться никак не раньше вторника.

— Синьор капитан совершенно прав, — сказал прибывший на катере агент. — Незачем бросать деньги на ветер… С одной стороны… — он выжидательно умолк. Этот лысеющий молодой человек с подвижным и до черноты загоревшим лицом придерживался принципа не спорить с клиентом и контрдоводы приходилось вытаскивать из него клещами.

— А с другой? — поинтересовался Дугин, осведомленный насчет особенности неаполитанца.

— Вам не придется дожидаться на рейде, — ушел от прямого ответа агент. — Синьор Туччи договорился, что вас поставят к причалу. Строго между нами, это не будет стоить ни одной лишней лиры. Можете стоять сколько угодно, хоть до вторника, а в среду, бог даст, будете в Генуе.

— Грация, — поблагодарил Дугин, — синьор Туччи очень любезен.

— Мы все рады, капитан, что вам удалось добиться победы, — агент пальцами показал «V». — Грузополучатель тоже весьма доволен. Смею полагать, что за дальнейшими контрактами дело не станет. Можете считать, что вы лично завоевали линию для своего флага.

— Не будем преувеличивать, — запротестовал Дугин. — Нам способствовали некоторые обстоятельства. Синьор Туччи тоже сыграл заметную роль, вовремя переориентировав на Неаполь. Это была превосходная мысль.

— Фирма уже была готова поставить ваши контейнеры на шасси… Но теперь, сами понимаете, этого не потребуется. К сожалению, должен сказать.

— Я вас вполне понимаю, — сочувственно кивнул Дугин.

— Да, синьор, да. Эти гориллы из НАТО совершенно бесцеремонны. Больше всего мне жаль генуэзские пляжи.

— Полностью разделяю ваши чувства.

— Но как бы там ни было, вы здесь, а не там, и поскольку капитан не может отвечать за положение в порту назначения… Опять же между нами, синьор Туччи сделал значительно больше, чем вы думаете, — агент достал плотную пачку газет, — почитайте на досуге, что пишут о «Лермонтове» и его капитане. Великолепное паблисити… Как вы, наверное, догадываетесь, оно возникло не по мановению волшебной палочки. Синьор Туччи…

— Жаль, что не читаю по-итальянски, — Дугин небрежно перелистал газеты, не обратив внимания на вложенную в «Паэзе сера» вырезку «Подвиг в океане». — Но это ничуть не уменьшает мою горячую благодарность… У вас все, синьор Гарди?

— Пожалуй, что так, — итальянец с сомнением наморщил лоб. — Да, деньги! — спохватился он, доставая из портфеля конверт с коричневыми двадцатипятитысячными купюрами. — Как вы просили.

— Примите, — кивнул капитан третьему помощнику.

Пока Мирошниченко пересчитывал потрепанные банкноты с портретом Микеланджело, капитан раскупорил несколько банок пива.

— Прошу, — пододвинул агенту высокий бокал. — Может, пообедаете с нами?

— Борщ? — просиял Гарди. — Это великолепно.

— По воскресеньям всегда борщ, — Дугин не сумел скрыть довольную улыбку. — У вас сегодня, кажется какой-то праздник?

— День тела господня, — подтвердил итальянец. — Магазины закрыты, Помпеи закрыты, только на Везувий можно подняться, да и то пешком, потому что фуникулер тоже не работает… Под разгрузку, значит, завтра?

— А вы советуете сегодня? — вкрадчиво спросил Дугин, вызывая Гарди на откровенность.

— Будь я на месте синьора… — он продолжил объяснение жестами, об истинном смысле которых капитан мог лишь догадываться.

— Вы думаете? — Дугин сделал вид, что все понял.

— Несомненно, — проникновенно вздохнул агент. — Сегодня большой праздник, а завтра профсоюз свободно может объявить забастовку. Ведь наши докеры вновь требуют повышения заработной платы. Что вы станете делать тогда?