Ледовое побоище 1242 г.

Повторив в основном определение Н.И. Костомарова о том, что Александр «отвел его (свое войско, — Г.К.) назад к Чудскому озеру, к Узмени, у Вороньего Камня (при повороте из Чудского озера в Псковское)», А.Я. Лурье тем не менее высказывает в сноске свое мнение о месте битвы. Он пишет: «Неизвестно, где находился этот Вороний Камень. Одни историки думают, что это скала у устья реки Эмбаха (ныне р. Эмайыги, — Г.К.), что бой происходил у западного берега Чудского озера, близ селения Исмень. Другие считают, что бой происходил у восточного берега Псковского озера — у Вороньего острова. Первое предположение вероятнее, т. к. немцы бежали по льду до Суболичского берега; это западный берег Чудского озера, начинающийся к северу от устья реки Эмбаха».

Таким образом, А.Я. Лурье присоединился к мнению уже упомянутого выше Ю. Трусмана, который впервые сделал попытку определить местонахождение Соболицкого берега на основе древних эстонских актов. В 1941 г. с Трусманом и Лурье солидаризировался и М.Н. Тихомиров, который полагал, что «после поражения "у моста" русское войско возвратилось на озеро, где выстроилось на Узмени, у "Воронья Камня"». Русское войско наступало по направлению к Юрьеву (Дорпату). Следовательно, путь отступления вдоль реки Эмбах вел непосредственно к берегам Чудского озера. Сравнивая мнения Трусмана и Бунина, Тихомиров указывает, что «первое мнение (т. е. Трусмана — Г.К.) несомненно заслуживает большего внимания».

К «западному варианту» примкнул в 1942 г. и В.И. Пичета. Приведя летописное определение места Ледового побоища, он писал: «Александр… отступил к Чудскому озеру и расставил свои войска на Узмени, у Воронья Камня». Далее, на той же странице, он указывает, что Александр Ярославич расположил свои войска по западному берегу Чудского озера. Никакого более точного определения места битвы Пичета не приводит.

В пользу мнения Ю. Трусмана в 1947 г. высказался и Н.Г. Порфиридов, Возражая А.И. Бунину, он писал, что правдоподобнее думать, будто это сражение произошло у западного, эстонского берега, около сел. «Исмени» (Узмень) и недалеко от устья р. Эмбаха.

Особняком в определении места Ледового побоища стоит мнение, высказанное в 1940 г. Е.А. Разиным. Вопреки приведенным выше взглядам, он высказался за отнесение места Ледового побоища к восточному берегу Чудского озера. Указав в тексте, что Александр Невский «остановился на Чудском озере около урочища Узмени, у Воронея Камени», он на схеме, посвященной Ледовому побоищу, показал это урочище на юго-восточном берегу Чудского озера, в районе современных деревень Усадище, Замогилье, Сторожинец.

В Атласе карт и схем по русской военной истории Л.Г. Бескровного приведены рядом две схемы с указанием двух разных предполагаемых мест Ледового побоища[14]. На одной из них это место приближается к указанному А.И. Буниным, на другой оно отнесено значительно южнее и помещено посередине Теплого озера, между его восточным и западным берегами, несколько ближе к западному берегу.

Из сказанного видно, что к концу 40-х годов в литературе о Ледовом побоище отсутствовало единство мнений о месте, где произошла эта битва. При этом определилось два основных направления: М.Н. Тихомиров, А.Я. Лурье и Н.Г. Порфиридов высказывались за район устья р. Эмайыги, как наиболее вероятного места битвы, а в противоположность им Е.А. Разин отнес его в юго-восточную часть Чудского озера. Остальные авторы, как правило, лишь повторяли летописное определение, не делая попыток к его топографическому уточнению, или ограничивались общими фразами. При этом Н.Е. Подорожный и заимствовавший у него схему А.Я. Лурье ограничились лишь общим показом походов Александра Невского. Ни один из авторов, примкнувших к мнению Ю. Трусмана, вообще не выразил графически своего мнения. Это сделали только Е.А. Разин и Л.Г. Бескровный.

* * *

Перелом в обсуждении вопроса о месте Ледового побоища 1242 г. наступил лишь в 1950–1951 гг., когда появились в печати труды М.Н. Тихомирова, Н.И. Беляева и Э.К. Паклар.

Впервые за много лет, на протяжении которых, начиная с Н.М. Карамзина, печатались описания Ледового побоища, историки предприняли выезды в район тех мест, где, как предполагали, оно произошло. Это были М.Н. Тихомиров и Э.К. Паклар. Благотворное влияние произведенных ими полевых изысканий не замедлило сказаться.

М.Н. Тихомиров в своей статье, опубликованной в 1950 г.,[15] отказался от своего первоначального мнения, что битва произошла в районе устья р. Эмайыги. Этим был нанесен первый серьезный удар продолжавшему еще до этого бытовать мнению Ю. Трусмана — после опубликования статьи Тихомирова оно больше не находило себе сторонников.