Ледовое побоище 1242 г.

«Само расположение острова очень выгодно с военной точки зрения. Он прикрывает направление от Дерпта и на Новгород, и на Псков. Первое проходит от Дерпта через Вороний остров, а затем по реке Желче и ряду связанных с ней рек ведет к Новгороду. Второе направление идет от Дерпта на юг, берегом Чудского озера, затем по Теплому озеру и далее Псковским озером выводит к Пскову. Таким образом, куда бы ни решили ливонцы двинуться — на Псков или на Новгород, они прежде всего сталкивались с необходимостью преодолеть сопротивление русских войск у Вороньего острова»[18].

Из сказанного очевидно, что Н.И. Беляев по вопросу о месте Ледового побоища высказал ту же точку зрения, которой придерживался А.И. Бунин.

В вышедшем через несколько лет своем труде по истории военного искусства А.А. Строков[19] оговаривается, что «о месте сражения в нашей литературе до самого последнего времени существовал ряд различных предположений», но не высказывает своего взгляда по этому вопросу. Только по схеме 48-й можно, видимо, полагать, что он приближается к мнению Э.К. Паклара и считает, что битва произошла у Подборовского мыса.

В 1956 г. в труде, посвященном борьбе русского народа за независимость в XIII в., выступил с описанием Ледового побоища В.Т. Пашуто[20].

Определяя место битвы, он пишет: «…князь Александр поставил полк у крутого восточного берега Чудского озера, у Вороньего Камня, против устья реки Желчи» и в сноске сразу ссылается и на М.Н. Тихомирова, и на Э.К. Паклара, несмотря на наличие у них, как мы видели выше, различных взглядов на этот вопрос. А на приведенной на стр. 187 схеме место битвы показано у о. Вороньего, т. е. в соответствии с мнением, высказанным Н.И. Беляевым. Таким образом, не имея, по-видимому, своего собственного мнения по этому вопросу, В.Т. Пашуто солидаризировался со всеми тремя. К сожалению, в своем новом труде, вышедшем в 1960 г., он не внес в этом отношении никаких поправок, если не считать отсутствия ссылки на работу М.Н. Тихомирова и Э.К. Паклара[21].

Летом 1961 г. сохранившиеся до наших дней остатки Вороньего Камня были обследованы инженером-геологом В.С. Кузнецовой, подтвердившей в качестве специалиста-геолога результаты экспедиционных изысканий, что имело важное значение для конечных выводов о Вороньем Камне.

Из более значительных археологических изысканий, произведенных экспедицией, следует упомянуть вскрытие кургана у дер. Чудская Рудница под руководством археолога И.К. Голуновой. Произведенные при этом раскопки на склонах кургана и прилегающей к нему ближайшей территории обнаружили наличие большого количества разновременных индивидуальных захоронений, датируемых периодом от XII–XIV вв. до конца XVII в.

Летом 1960 г. в Военно-историческом журнале выступил со статьей М.С. Ангарский,[22] который выдвинул новую точку зрения по вопросу о месте, где произошло Ледовое побоище 1242 г. В основу своего предположения Ангарский положил соображение о том, что по карте 1781 г. на месте современной дер. Пнево стояла деревня, носившая название Киеви. По-эстонски слово «киви» означает «камень». Из этого Ангарский делает вывод, «что в далеком прошлом в районе деревни Пнево и мыса Сосница находилось урочище, называвшееся Вороньим Камнем».

Не помогает М.С. Ангарскому и то, что в летописи под 1463 г. упоминается вновь Вороний Камень. Излагая текст, он не останавливается перед искажением смысла, заключенного в летописи.

Так, например, говоря о решении псковских воевод преследовать врага, он не приводит слова летописи, указывающие, что за Вороньим Камнем находилась покрытая льдом поверхность озера: «…и поидоша к Воронью Камени, и выеха вся псковская сила на озеро».

Толкуя в нужном ему смысле слова летописи о встреченном псковским войском «доброхоте из зарубежья чюдине», М.С. Ангарский голословно утверждает, что это сообщение «несомненно получено где-то недалеко от Колпино». Он прибегает при этом вновь к искажению летописного текста, оставляя без внимания указание на то, что, получив сообщение «чюдина», «псковичи в'звратившеся на тую же нощь и поидоша на Колпиное», т. е. для того, чтобы двинуться в южном направлении, им пришлось возвращаться назад. Совершенно очевидно, что если бы псковское войско перед этим двигалось в сторону Колпина, т. е. на юг, ему следовало бы не возвращаться, а лишь продолжать движение в прежнем направлении, и т. п.

Таким образом, статья М.С. Ангарского не способствовала решению вопроса о месте, где произошло Ледовое побоище.

Из сказанного видно, что к середине 50-х годов наиболее обоснованными были мнения М.Н. Тихомирова, Э.К. Паклара и Н.И. Беляева.