Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории

С этого времени началось резкое размежевание правобережных князей «Киевской стороны» и левобережных князей Чернигово-Северских земель (Ярослава Черниговского и Игоря Северского). Киевские князья организовывали оборону и походы в степь, а Игорь и Ярослав уклонялись, вступая в союзнические отношения с Кончаком.

Каким же было «раскаяние» Игоря и насколько он в действительности порвал союзные связи с Кончаком после бегства с ним в одной ладье?

Третий (начиная с 1179 г.) поход «безбожного» Кончака на Русь состоялся в конце февраля 1184 г., но Ярослав Черниговский уговаривал подождать с нападением на Кончака до лета. Были посланы лишь «молодшие» князья — Игорь и Владимир Переяславский, сразу же заспорившие между собой по поводу того, кому из них ехать в авангарде, то есть кому достанутся первые трофеи. Ссора перешла в военные действия. Отправив главные киевские полки домой, князья с дружинами начали грабить русские города: Владимир Глебович захватил северские города Игоря, а Игорь разгромил город Глебов, построенный, очевидно, отцом Владимира. Разгром был ужасен, как сообщает Ипатьевская летопись:

«Тогда бо не мало зло подъяша безвиньнии хрестьяни…..И все смятено пленом и скорбью тогда бывшею; живии мертвым завидять… мужи же пресекаеми и рассекаеми бывають, жены же оскверняеми…»

Оправдаться перед Киевом Игорь мог лишь тем, что на пути ему попалось какое-то кочевье, застигнутое весенним половодьем. Но летописец ни слова не говорит о том, было ли это на самом деле.

Летом 1184 г. киевские князья-соправители замыслили и осуществили общий поход против половцев, возглавляемых ханом Кобяком. Он завершился 30 июля в зоне днепровских порогов и Орели грандиозной победой: в плен были взяты сам Кобяк Карлыевич, его двое сыновей й полтора десятка менее знатных ханов. Всего пленено 7000 половцев. Об этой победе весьма торжественно сказано в «Слове о полку Игореве»:

«Святьслав грозный великый Киевский… Наступи на землю Половецкую.

А поганого Кобяка из Луку моря от железных великих плъков половецкых.

Яко вихр выторже.

И падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли».

Поход, расчистивший от степняков такую международную магистраль, как Днепр, прославил русских в Европе:

«Ту Немци и Венедица.

Ту Греци (Византийская империя) и Морава (Чехия).

Поют славу Святославлю».

В нем участвовало не менее 14 князей, но ни Ярослава Черниговского, ни Игоря Северского в их числе не было. На предложение Святослава оба князя ответили отказом: «Далече ны (нам) есть ити вниз Днепра».

А как в это время действовал Игорь? Собрав тех своих родичей-вассалов, с которыми он в следующем году предпримет тайный сепаратный поход, завершившийся на Каяле, Игорь предложил им следующий план: когда половецкие воины направятся к Днепру навстречу русским войскам Святослава, в отсутствие половецких войск, «без них кушаимся (попытаемся) на вежах (юрты) их ударити». Но ведь в юртах в основном оставались женщины и дети?!

Объектом нападения были выбраны кочевья по р. Мерлу, не входившие (согласно исследованиям доктора исторических наук С.А. Плетневой) ни во владения Кончака, ни Кобяка. Хозяин этих пастбищ, судя по летописи, некий Обовлы Костукович, располагал всего четырьмястами всадниками. Победа Ольговичей была предрешена.

Наступил грозный 1185 год. В феврале «пошел бяше окаянный и безбожный и треклятый Кончак со множеством половець на Русь, похупся (стремясь) яко пленити хотя грады рускые и пожещи огным…» (у Кончака были катапульты, стрелявшие «живым огнем»).

Ярослав Черниговский посылает к Кончаку боярина Ольстина Олексича послом о мире и нейтралитете.

Игорь уверяет посланца Святослава, приглашающего его принять участие в общерусском походе, что половцы всем общий враг и не дай бог кому-либо отказаться от похода на них. И в то же время Игорь собирает свои дружины к пограничной Суле, но с киевскими войсками не соединился из-за того, что ему будто бы помешал сильный туман.

Святослав же и Рюрик, не медля, двинулись на юг и около р. Хорола 1 марта 1185 г. настигли Кончака, пленив небольшую часть его войска («меньшицу»). Но главные же силы Кончака, за которыми гнался шеститысячный корпус всадников торков, служивших Киеву, ушли в четвертый раз безнаказанно. Благодаря весенней ростепели («бяшет бо тала стопа за Хоролом») Кончак перебрался за Хорол (протекающий в 25–30 км от Сулы) и в распутицу «снесе Сулу пешь ходя, котел нося на плечеву».

А на Суле, как мы помним, за несколько дней до появления здесь отступающего по «талой стопе» Кончака были собраны дружины Игоря.