Ледовое побоище в зеркале эпохи. Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере

В северных конвентах, к числу которых принадлежал и феллинский, количество «меченосцев» было особенно велико. В Феллине же, надо думать, осело основное число рыцарей из расформированного конвента Ревеля и из Гариэна[745]. хотя и в этом случае общее число братьев-рыцарей в этой крепости вряд ли превышало два, от силы три десятка человек[746]. И это был один из самых многочисленных ливонских конвентов, что определялось не только стратегической и административной значимостью Феллина, но и тем, что там находился единственный в Ливонии орденский госпиталь (фирмерий)[747]. В состав феллинской комтурии входили, как минимум, два фогства — Саккала и Вайга, но конвентов в них не было[748].

Таким образом, собственно братьев-рыцарей в Феллине было не слишком много, однако крепость, располагавшая вместительным форбургом и укрепленным предместьем[749], служила базой для немецких «пилигримов», прибывавших в Ливонию с намерением принять участие в крестовом походе против язычников — эстов и литовцев. Призыв к нему, прозвучавший еще в 1237 году, сопровождался активной пропагандой[750], а потому, надо думать, в Феллине скопилось изрядное количество крестоносцев. Их участие в войне 1240–1242 годов выражено весьма слабо, поскольку русские летописцы вряд ли осознавали разницу между ними и рыцарями ордена, а автор Ливонской Рифмованной хроники, произведения откровенно апологетического, просто приписал ордену их заслуги. Установить количество «пилигримов», к сожалению, не представляется возможным, хотя те, кто бывал в современном Вильянди и видел руины средневекового форбурга, где кроме помещений для гостей некогда располагались складские помещения, мастерские, жилища братьев-священников, «серых плащей» и обслуживающего персонала, согласится с тем, что их не могло быть больше 50 человек одновременно.

Не мог орден рассчитывать и на своих вассалов, поскольку в те времена либо совсем их не имел, либо имел, но в ограниченном количестве. Располагая собственной военной силой, орден в Ливонии на протяжении всего Средневековья развивал собственное домениальное хозяйство, а в ленное держание предоставлял лишь крайне ограниченную часть своих земель. Ситуация изменилась лишь на рубеже XV–XVI веков, когда в ливонском орденском государстве началось массовое испомещение ленников[751]. А вот кого в войске феллинского фогта было действительно много, так это ополченцев из числа местного населения («чуди»). Феллин контролировал довольно большую территорию, простиравшуюся на восток вплоть до Чудского озера. К ней относились фогства Саккала и Вайга (Вайгеле, будущий Оберпален), а также эстонские области Нурмегунде и Моха[752], и все вместе они могли выставить до 1 тыс. воинов[753]. О большом количестве местных ополченцев в войске ливонских ландсгерров свидетельствует и реплика из 1-ой Новгородской летописи, согласно которой по итогам Ледового побоища «паде Чюди бещисла»[754].

Если в 1240 году под стенами Изборска и Пскова Немецкий орден представляли одни только феллинцы, то на льду Чудского озера, с большой долей вероятности, бок обок с ними сражались братья-рыцари из Вендена, среди которых также преобладали «меченосцы». Существует предположение, что Рудольф Кассельский, возглавлявший Венденский конвент в 1237–1240 годах, погиб в ходе Ледового побоища[755].

Таким образом, анализ внутреннего состояния Немецкого ордена после его воссоединения с Орденом меченосцев подтверждает существование в нем двух противоборствующих партий, условно именуемых здесь «тевтонцами» и «меченосцами». «Тевтонское» руководство ливонского подразделения первоначально проводило в отношении свои противников очень терпимую политику, что дало им возможность укрепить свои позиции в двух крупных конвентах — феллинском и венденском. Немало тому способствовал и приток рыцарей из Северной Эстонии, которая решением нового руководства была возвращена Дании. Их появление, несомненно, усиливало общее недовольство «начальством», а помимо того создавало внутри конвентов, прежде всего, феллинского, опасное состояние перенасыщенности. Вопрос стоял не только о материальном содержании увеличившегося братства, но и об обеспечении службой, военной и административной, всех его членов. Вместе с тем после договора в Стенсби продолжение завоеваний в Эстонии стало невозможным, эзельвикский театр военных действий был отрезан от Феллина областью Йервен, пожалованной Немецкому ордену датским королем, и малоперспективен для феллинцев в силу особого интереса, который питали к этой части Эстонии епископат, Рига и рижская комтурия. Связывать свои жизненные перспективы с Курляндией, где разворачивались основные военные действия ордена, для них также не представлялось возможным по причине удаленности, а также потому, что там быстрыми темпами создавались новые конвенты, во главе которых руководство ордена ставило своих сторонников и которые укомплектовывались рыцарями нового набора — не «меченосцами».