Ледовое побоище в зеркале эпохи. Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере

Для недовольства договором в Стенсби у «меченосцев», таким образом, было весьма веское основание, а потому, чтобы разрядить обстановку, руководство Немецкого ордена приняло решение отозвать из Ливонии Германа Балка, который из-за своих соглашений с датчанами превратился в фигуру одиозную[696], и заменить его Дитрихом фон Грюнингеном (1238/1239–1241 и 1241–1246)[697].

Между тем смена традиций в Ливонском ордене все же имела место, и, прежде всего, это касалось порядка набора братьев-рыцарей. Во времена Ордена меченосцев зачисление в орден осуществлялось капитулом (собранием должностных лиц) непосредственно в Ливонии. Рыцари происходили, в основном, из Вестфалии, тесно связанной с Ливонией экономическими, социально-политическими и культурными узами[698]. Комплектация же рыцарских кадров в Немецком ордене осуществлялась в имперских баллеях (округах), расположенных по большей части в Центральной Германии — главным образом, в Тюрингии, откуда новобранцы отправлялись в Пруссию и далее в Ливонию[699].

Немецким специалистам удалось установить, что в период с 1237 по 1309 год в ливонском подразделении Немецкого ордена состояло примерно 1200–1400 братьев-рыцарей (одновременно не более 180–200 человек), из которых по именам известны только 215 (15–18 % от общего числа), а их региональное происхождение определяется только в 6–8 % случаев[700]. Вместе с тем процентное соотношение уроженцев разных частей Германии внутри этой группы позволяет утверждать, что вестфальцев в Ливонском ордене на начальном этапе его существования было всего около 20 %[701]. Таков был результат смены «зон рекрутирования» рыцарей для Ливонии, осуществлявшегося после 1237 года в имперских баллеях, прямые свидетельства чему сохранились от более позднего времени[702]. Изменение порядка комплектования рыцарских кадров, надо думать, явилось частью продуманной стратегии, посредством которой руководство Немецкого ордена пыталось сплотить прусское и ливонское подразделения. Тому должна была способствовать общность регионального происхождения рыцарей, сила их родственных и земляческих связей, которые сохранялись в Ливонском ордене на всем протяжении его существования, обеспечивая ему внутреннюю стабильность[703].

В связи с вышесказанным уместно вспомнить, что 2/3 известных нам ливонских рыцарей являлись должностными лицами[704], из чего следует, что вытеснение «меченосцев» с командных должностей все-таки происходило, но осуществлялось оно не посредством отстранений, а путем последовательного сокращения числа рыцарей-вестфальцев и замены их выходцами из Центральной Германии. Косвенное подтверждение тому мы находим в региональном происхождении ливонских ландмейстеров за 1237–1309 годы, среди которых преобладали уроженцы Саксонии и Тюрингии (40 %), а также Франконии и Гессена[705]. Вестфалец же впервые возглавил ордена лишь в 1295 году[706]. Социальный же состав ливонских рыцарей при этом остался неизменным: 75–80 % от общего их числа происходило из среды министериалов или низшего рыцарства; что касается представителей аристократических фамилий, то ехать в Ливонию они явно не спешили[707].

В ходе перемен «меченосцы» полностью утратили возможность влиять на выборы магистра, которого при новых порядках избирал не ливонский орденский капитул, а генеральный капитул Немецкого ордена. Вплоть до 1300 года ландмейстеры прибывали в Ливонию из Пруссии, куда и возвращались по завершении определенного, чаще всего очень непродолжительного срока[708].

Достижение прочного единства прусского и ливонского подразделений для руководства Немецкого ордена в лице его верховных магистров не являлось самоцелью. Третий крестовый поход против пруссов, завершившийся в 1240 году, спровоцировал их восстание, для подавления которого и завоевания орденом Самбийского полуострова требовалась мобилизация всех его возможностей, скоординированность действий прусского и ливонского подразделений — в числе прочего. Надо также учитывать, что в случае успешного наступления ордена в Самбии и в Курляндии (со стороны Ливонии) появлялся шанс объединить прусский и ливонский анклавы в единый территориальный комплекс посредством «жемайтийского коридора»[709]. Решение этой важной стратегической задачи требовало от руководства ливонского подразделения концентрации основных усилий на южном, курляндско-земгальском, направлении. Завоевание Курляндии началось в 1242 году и завершилось тремя годами позже[710].