Ледовое побоище в зеркале эпохи. Сборник научных работ, посвященный 770-летию битвы на Чудском озере

Ливония с ее проблемами, где орден находился в вассальной зависимости у епископов, приданная ему вопреки его воле, оказалась на периферии его политических интересов. При преемниках Германна фон Зальца, больше занятых критическим положением в Палестине, ситуация в Ливонии и в Пруссии развивалась фактически бесконтрольно. Местные вице-ландмейстеры или лица, их замещавшие, на подвластной им территории проводили ту политику, которая в данное время считалась возможной. В ситуации же, что сложилась в Ливонии, где ландмейстеры большую часть времени отсутствовали, орден был вынужден следовать политике Дорпатского епископа. Только после окончательного завоевания Пруссии в самом конце XIII века и выхода ордена к южной литовской границе ливонские владения ордена, расположенные севернее языческой Литвы, стали играть важную роль в борьбе с нею. Но и тогда постоянная борьба с рижским епископом (с 1253 года архиепископом) и городом Ригой отнимала у ордена много сил, необходимых ему для борьбы с язычниками. В XIV веке в окружении верховного магистра все еще шли невесёлые разговоры о «ливонском наследии»[639]. Тевтонский орден был совершенно не заинтересован в борьбе с Новгородом и Псковом, так как традиционно его основные усилия в Прибалтике были направлены на борьбу с язычниками. Одна из попыток прекратить столкновения с русскими была предпринята орденом 25 февраля 1304 года, когда он заключил договор с датскими вассалами, епископами и Ригой. В пункте 9 договора говорилось: «Если между союзниками [орденом, датскими вассалами, епископами и Ригой — А.Б.], с одной стороны, и русскими, с другой стороны, возникнет угроза спора о границах [угроза начала боевых действий — А.Б.], то представители союзников да соберутся вместе и решат, что, если русские неправы и не захотят отступить от своих требований, то союзники поднимутся против них; если же русские будут признаны правыми, то ни одна из спорящих сторон не будет поддержана союзниками»[640].

Ливонская ветвь Немецкого ордена на начальном этапе своего существования Марина Бессуднова ( Липецк )

Немецкий орден в Ливонии, который в российской историографии не вполне точно именуется Ливонским орденом, являлся одним из трех подразделений Немецкого (Тевтонского) духовно-рыцарского ордена (лат.: Hospitale sancte Marie Theutonicorum Ierosolimitam, нем.: Spital sancte Marie des Dutschen huses von Jherusalem), возникшего в конце XII века в Палестине. Для видного теолога XII века Бернара Клервоского появление духовно-рыцарских корпораций явилось знамением рождения «нового рыцарства» (novae militiae), смысл существования которого заключался в соблюдении монашеской аскезы и стремлении пролить свою кровь во имя Господа в борьбе с «неверными» или язычниками[641]. Крестовые походы в Святую землю и Северную Африку, испанская реконкиста, немецкая экспансия в Остэльбии и Восточной Прибалтике предоставляли для такого рода деятельности широкие возможности. С 1226 года Немецкий орден, благословенный папством и поддержанный императорской властью, приступил к завоеванию Пруссии, а в 1237 году инкорпорацией ливонского Ордена меченосцев[642] открыл новую главу своей истории, связанную со становлением и развитием его ливонского подразделения. Начальный этап его существования совпал с завершением немецкого завоевания Ливонии. Ее переход под власть немецких государей (ландсгерров) — ордена, епископов Риги, Дерпта (Тарту) и Эзеля (Саарема), — положил начало формированию специфической политической системы, в рамках которой обрела существование уникальная форма средневековой государственности — орденское государство.