Ледовое снаряжение

Длинные ряды воинов свернули толстые тросы. Команда кочевников начала работы по установке огромной военной машины.

— Выбрасываются на лед якоря, — приказал Септембер, уставившись вдаль. — Надо помешать этим приготовлениям. Могу себе только представить, что отдача от этой штуковины должна быть ужасной.

Теперь пение продолжилось на гораздо более низких тонах. Этан видел, как к основанию машины протягивается что-то вроде огромной руки и циклопа.

С такого расстояния было очень трудно определить действительные размеры устройства, но поперечный брус катапульты был во много раз выше человеческого роста.

Время текло медленно, пока члены экипажа наблюдали за разворачивающимися перед их глазами действиями.

— А что они делают сейчас? — спросил Этан. В его голосе слышалось волнение.

— Ложись, — закричал Гуннар.

Этот крик отразился от стены, и эхо повторило его несколько раз. Этан упал так же стремительно, как делал это вчера. Но ничего не произошло.

Только он начал медленно подниматься, как в небе послышался пронзительный свист. Причиной его были не стрелы и не ветер. Впереди, на небольшом расстоянии от них, что-то хрустнуло.

Не дожидаясь слов «все спокойно» Этан вскочил на ноги, побежал на ледяную дорожку и осмотрелся вокруг. Он споткнулся и чуть было не упал.

За гаванью, ниже второй башни, прямо около ворот, часть стены, метров в пять шириной, была так разрушена, как будто ее ковырнули гигантским совком.

Несколько огромных обломков валялись на льду. К пролому с обеих сторон сходились противники.

Во льду гавани образовалась трещина, соединяющая три следующие друг за другом отверстия. Расстояние между отверстиями составляло примерно двадцать метров. Линия, которую они образовывали, начиналась прямо от пролома в стене. Рядом с ближайшим отверстием лежал колоссальный кусок базальта. Он так безобидно и мирно вписался в рельеф, точно не с его помощью были произведены страшные разрушения в стене.

Гуннар издал какой-то звук, смысла которого люди не поняли, и быстро побежал по направлению в башне. Из нескольких мест в ответ на вражеский удар затрещали катапульты. Их небольшие ядра пролетали или ложились рядом с огромной машиной варваров, но в нее не попадали.

Кочевники снова расположились полукругом у катапульты. Когда стало ясно, что их машина не пострадала, они начали громко кричать от охватившей их радости и улюлюкать. Вопли не смолкали до тех пор, пока машина не заработала вновь.

На этот раз камень упал недалеко от стены, подпрыгнул и ударился о каменную кладку снизу. Это место находилось на расстоянии не более десяти метров от Этана. Все траны, которые были поблизости, упали, как от толчка.

Но Этан легко устоял на ногах. Он приблизился к стене, свесился вниз и стал рассматривать повреждения.

Порядочная часть стены была вдребезги раздроблена. Ее обломки разлетелись во все стороны и валялись на льду, как гравий и галька.

— Черт побери, им не так много времени понадобится, чтобы разнести тут все, — сказал Септембер. — Сколько же нужно времени Гуннару, чтобы сделать что-нибудь с этой игрушкой? Могу себе представить, как Саганак будет сидеть в замке и наслаждаться пиршеством, а куски скал, приходящие в движение с помощью этой безразмерной громадины, будут перемалывать стены в щебень.

Огни масляных плошек ярко освещали карту, которая была расстелена на столе. Но души собравшихся вокруг карты были погружены во мрак. Балавер, Гуннар, Этан и Септембер поджидали прихода ландграфа. Он появился вместе с самыми важными дворянами Софолда, из которых недавно был сформирован штаб генерала Балавера.

Один из них, вооружившись указкой из полированного дерева, стал показывать на линии и круги на карте. Он взволнованно жестикулировал, размахивал указкой и тыкал ею в линию, которая обозначала стену у гавани.

— Стена почти полностью проломана здесь, здесь и здесь. Наблюдаются также разрушения, нанесенные зубчатым стенам вот здесь, здесь, здесь и здесь. Везде, где вы можете увидеть жалообразный значок, нанесен ущерб, который можно оценить как ущерб второй степени. Тяжесть этих разрушений варьируется. И все это без учета наших собственных потерь: несчастных случаев, раненых, убитых… Не учтен и урон, нанесенный боевому настрою, духу воинства. Среди наших защитников крепости с некоторых пор начали ходить разговоры о капитуляции, о том, чтобы сдать город на милость Саганака. Таких не много, пока что не много, но их количество, несомненно, будет возрастать по мере того, как будут увеличиваться наши потери.

— Таких бы да на кол, — сказал Балавер. — Хотя, с другой стороны, их можно понять. Все это просто невыносимо. Как вы терпите собственную беспомощность? И мы не имеем возможности прекратить этот кошмар! — Он затряс своей большой головой, украшенной, седой густой шерстью. — Это не может продолжаться дольше, чем два, или в крайнем случае, три дня. Ждать, пока они ослабят наши силы и нанесут удар по всем оборонным точкам? Тогда мы не сможем их удержать от захвата гавани. И это будет конец.