Ледовые пираты

Собравшись на корме, команда наблюдала за происходящим на палубе. Когда один из арабов попытался открыть клетки с воронами, Джамиль крикнул ему несколько арабских слов. Но это не произвело никакого действия: араб открыл дверцы клеток, птицы вылетели и помчались в направлении города. Джамиль выругался.

Теперь на борт размеренным шагом поднялся уже наместник собственной персоной, окруженный четырьмя мужчинами, которые явно были его личной охраной. За ними последовал их высокий сопровождающий.

Наконец наступил его момент! Мышцы лица Бонуса уже болели, когда он с натянутой до ушей улыбкой шагнул навстречу непрошеным гостям. Но уже через два шага ему наперерез выдвинулись лезвия двух сабель. Трибун стал покорно ожидать, когда Абдулла успокоит своих стражников, — все-таки Бонус в одиночку не представлял никакой опасности, — но наместник просто прошел мимо, а стража оттолкнула Бонуса в сторону.

— Постойте же! — крикнул Бонус вслед захватчикам. Про себя он проклинал мать всех сарацинов, но все же старался сохранять любезное выражение на лице.

Почему же люди из экипажа ничего не предпринимали? Неужели они так и будут смотреть, как у них из-под носа забирают корабль? А впрочем, Бонусу это было даже на руку. У него были свои планы на «Висундур».

— Наместник Абдулла! — крикнул он. — Правда ли, что ты ищешь берберов?

Араб, одетый в белую шелковую одежду, повернул голову, внимательно посмотрел на Бонуса и жестом подозвал его к себе.

— Я знаю, где находится их укрытие, — запрыгал Бонус перед телохранителями наместника.

— Какое мне дело до берберов? — обронил Абдулла.

— Этого я не знаю, почтенный наместник, но слышал, как кто-то говорил, что ты хотел бы знать, где в твоем царстве живут твои верноподданные, чтобы иметь возможность оказывать им свою милость. — Бонус изобразил поклон.

Абдулла потер коротко подстриженную бороду и одарил Бонуса благосклонной улыбкой.

— Это правда. Я хотел бы знать, где живут берберы. Говорят, что живут они в пустыне. Соответствует ли это истине?

— Да, это так, я был у них, — поторопился Бонус с ответом. — Но пустыня большая, а ты ведь, наверное, хочешь знать, где именно они находятся?

Рука Абдуллы исчезла в его одеянии, и через мгновение к ногам Бонуса полетели серебряные монеты. Насчитав глазами пять динаров, он отодвинул монеты носком своего сапога.

— Твое предложение щедро, о наместник. Но я требую нечто иное за мое знание.

— Ты требуешь? — вырвалось у большого крепкого мужчины, стоявшего рядом с наместником. Казалось, он имел равное с ним звание.

Никогда раньше арабы не обращались к нему таким бессовестным образом. Однако, очевидно, что затеяв спор, он не добьется своей цели. По крайней мере, сейчас.

— Товар за товар, — хихикнул трибун. — Так торгуют там, откуда я родом.

— Итак, чего же ты хочешь? — спросил теперь уже Абдулла и сдвинул с головы шелковый капюшон. Из-под него появились смазанные маслом волосы, заблестевшие на солнце. Бонус облизал себе губы и сказал, понизив голос:

— «Висундур». Корабль, на котором ты стоишь. Он должен принадлежать мне. И к нему я требую отряд твоих людей, которые помогут мне захватить его.

— Но ты ведь тоже из команды этих моряков, — наморщил лоб Абдулла, — разве нет?

— Чтобы это объяснить, потребовалось бы слишком много твоего драгоценного времени, наместник. Просто скажи, как тебе мое предложение?

Элегантный араб обменялся несколькими словами со своим сопровождающим. Высокорослый пролаял что-то по-арабски и несколько раз отрицательно покачал головой.

— Я знаю, что вы, франки, считаете себя умнее всех, — снова обратился Абдулла к Бонусу. — Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Кто гарантирует мне, что берберы действительно находятся в том месте, которое ты хочешь мне назвать? А если я вернусь оттуда с пустыми руками, ты уже успеешь скрыться в море на этом корабле.

— Я не франк. Но я даю тебе слово венета: я лично проведу тебя к цели. Обещай мне лишь, что я получу за это то, что потребовал. Корабль и дюжину твоих воинов.

Наместник потер щеки, словно изображая какую-то сцену. Блеск в его глазах, обведенных темными кругами, уже давно выдал, что Абдулла многое отдал бы за то, чтобы найти берберов, — даже корабль, который был уже предназначен для его халифа. «Может быть, мне еще удастся потребовать и жизнь Альрика в придачу», — подумал Бонус. Но тут же отбросил эту мысль. «Нет, — стиснул он челюсти, — это удовольствие я не дам отнять у себя».

Когда Бонус вернулся к команде, Ингвар и его люди забросали его вопросами. На корме корабля никто не понял слов, которыми Бонус обменялся с Абдуллой. Что он сказал, чтобы убедить наместника? Почему арабы вдруг ушли с корабля? Не вернутся ли они снова?

И не стал ли с этой минуты трибун пособником сарацинов? Бонус даже не кивнул в ответ. Он подобрал сумку, в которой держал яд, повесил ее через плечо и покинул «Висундур» и его презренный экипаж.

«Уже скоро, — потирал он руки, — я стану отбивать такт, под который вы будете работать веслами».

Глава 24

Александрия, катакомбы