Ледовые пути Арктики

Когда подошла моя очередь дежурства на камбузе, я решил удивить товарищей этим самым «охотничьим» супом. А на второе выбрал гречневую кашу и жареные эскалопы — вроде немудреные блюда.

Итак, я дебютировал в роли повара. Прежде всего я взял одну из самых больших кастрюль и собрался насыпать туда крупу. Но сколько же? Этого я не мог себе представить. Я обратился за консультацией к «опытному» в этом деле товарищу, он посоветовал мне насыпать почти полную кастрюлю.

Я так и сделал. Но едва каша закипела, объем ее стал катастрофически увеличиваться, и вскоре мое варево неудержимо полезло из кастрюли… Пришлось действовать решительно. Я быстро сгреб поварешкой возвышавшуюся над краями кастрюли лишнюю кашу, но крупа все продолжала разбухать, так что мне пришлось не раз повторять этот маневр. Вскоре вся свободная кухонная посуда была занята полуразварившейся крупой, а из кастрюли как из рога изобилия продолжала лезть все новая и новая каша.

Я поминутно поглядывал на часы: не наступило ли время, когда нужно стучать колотушкой о подвешенный на треноге пустой баллон из-под газа — созывать всех на обед. Поглощенный лихорадочной борьбой с кашевой лавиной, я не сразу обратил внимание на запах горелого. Это подгорела каша. Я схватил последнюю свободную кастрюлю и, заполнив ее крупой только на одну треть, начал варить кашу заново, стремясь во что бы то ни стало поспеть к началу обеда.

Три удара в «гонг» — и из разных уголков лагеря к «кают-компании» быстро зашагали проголодавшиеся товарищи. Через несколько минут они, весело подшучивая друг над другом, шумно рассаживаются за большим самодельным столом. Стульями служат обшитые мешковиной металлические коробки, в которых хранятся наши десятидневные пайки.

Все поглядывают на кастрюли и сковородки. Чтобы несколько отвлечь внимание товарищей от сегодняшнего меню, я уставил стол всевозможными закусками: тут и колбаса разных сортов, и мороженый сыр, и сливочное масло, и разные рыбные консервы.

Приходит время ставить на стол суп. Большая кастрюля прямо с пылу с жару на столе. Поднимаю крышку, и, как мне кажется, приятный аромат заполняет всю палатку… Костя Чуканин, признанный авторитет в вопросах кулинарии, берет поварешку и начинает искать на дне густую, наиболее вкусную (по мнению большинства) часть супов и борщей. Увы! В «охотничьем» супе ее вообще не оказалось! Мелко нарезанный картофель и мясной фарш, положенные (в соответствии с рецептом) в суп, совершенно разошлись в бульоне, образовав однородную жидкую массу… Каша оказалась все же недоваренной, эскалопы пережаренными. Только компот, в которой я добавил клюквенной эссенции, был на высоте.

Да, случается, что колпак повара потяжелее шапки Мономаха! Конечно, от кулинарных упражнений страдали не только повара, но и потребители нашей стряпни. Однако эти страдания переносились всем коллективом с мужеством и юмором. Объяснялось это не только завидным аппетитом, но и сознанием того, что каждому в свое время придется выступить в роли кухарки.

Прошли первые десять дней нашей жизни на льдине, связанные с тяжелыми работами по устройству лагеря и перевозке грузов. Наконец появилась возможность заняться установкой оборудования и приборов, организацией наблюдений.

Одними из первых оборудовали свою площадку наблюдений и установили на ней приборы метеорологи. Сразу же после высадки станции они наладили регулярную передачу по радио на Большую Землю метеорологических сводок, необходимых для предсказания погоды.

Аэрологи также успешно подготовились к сложным наблюдениям за верхними слоями воздуха. Под защитой установленной на одной из площадок брезентовой ширмы они собрали газогенераторную установку, наладили с ее помощью получение водорода и зарядили им два больших газгольдера. Недалеко от этой площадки оборудовали и другую, для выдержки и запуска радиозондов.

У гидрологов работа очень трудоемкая, поэтому им помогают все свободные от работы товарищи. Действуя то пешней, то взрывчаткой, они пробивают лунки в трехметровом льду, над лункой для защиты от непогоды устанавливают палатку. Скоро гидрологи опустят в океан свои приборы и начнут промеры глубин, измерения температуры и солености воды, скорости течения на различных горизонтах. С помощью трубок они будут извлекать со дна океана пробы грунта, а специальными сетками вылавливать мелкие и микроскопические растительные и животные организмы — фито- и зоопланктон. Эти организмы, переносясь течениями, служат косвенными показателями проникновения в Северный Ледовитый океан атлантических и тихоокеанских вод.

Магнитологи установили на треноге свой теодолит и, как только позволяет погода, определяют координаты нашей льдины, чтобы нанести на карту ее капризный дрейф. Как ни странно, но он удивительно беспорядочен, направление его меняется чуть не каждый день: то нас тащит на север, то несет обратно на юг. Часто обнаруживается перемещение ледяного поля на запад или на восток. Наладив радиосвязь с Большой Землей, радисты установили затем телефонную связь между лагерем и аэродромом.