Читаем «Ледовый поход» Балтийского флота в 1918 году полностью

Вывод оставшихся кораблей из Финляндии

После ухода второго отряда из Гельсингфорса в главной базе осталось еще много кораблей: более 50 миноносцев, 10 подводных лодок, более G0 транспортных и большое количество сторожевых вспомогательных кораблей, ai также огромные запасы военного имущества. Перевод этих кораблей в Кронштадт составил следующий, наиболее трудный этап операции по перебазированию флота.

Оперативная обстановка для Балтийского флота резко ухудшилась в связи с высадкой германских войск в Финляндии. Быстро продвигаясь по северному берегу Финского залива, германские войска создавали непосредственную угрозу захвата Гельсингфорса и других баз с суши. Находившаяся в море сильная германская эскадра, имевшая теперь мощные ледоколы, могла в любой момент оказать активное противодействие операции по перебазированию оставшихся в Финляндии кораблей. Правда, Германия находилась в состоянии мира с Советской Россией, по было ясно, что германские империалисты склонны соблюдать мирный договор лишь постольку, поскольку нарушение его не повлечет за собой для них неблагоприятных последствий.

Антисоветские и контрреволюционные элементы внутри флота усилили свою враждебную деятельность.

Перед большевиками флота — подлинными руководителями операции — на этом этапе возникли особенно большие трудности. Организация перехода морем разнородных соединений в короткие сроки вообще представляет собой сложную задачу, а ведь предстояло совершить не просто плавание морем в обычных условиях, а переход громадного количества различных кораблей, частью неспособных двигаться самостоятельно, в условиях всевозможного противодействия врагов, в трудной ледовой обстановке, при отсутствии надлежащего ледокольного обеспечения, при катастрофическом некомплекте

145

10 И. С. Кропикои

Команд и недостатке некоторых видов- Материально-технического обеспечения.

Особенностью рассматриваемого этапа1 операции является также то, что в этот период для ее обеспечения потребовалось проведение мер дипломатического характера с целью добиться от немцев соблюдения условий Брестского мира в отношении Балтийского флота.

Как мы видели, одной из форм- вредительской деятельности Щастного и его пособников в штабе флота являлась дезинформация высшего командования в отношении! обстановки, в которой находился Балтийский флот. Именно этим объясняется тот факт, что высшие органы управления флотом, Коллегия Морского Комиссариата и Советское правительство были поставлены перед совершившимся фактом высадки немцев в Финляндию.

Зная заранее о готовящейся немцами высадке в Ганге десанта, имея точные сведения о фактическом начале ее осуществления, Щастный сообщил об этом в Коллегию Морского Комиссариата только тогда, когда немецкая эскадре была уже в Ганге. Этим самым Щастный сорвал проведение необходимых мер по обеспечению безопасности флота, причем не только тех, которые могли быть осуществлены непосредственно командованием флота, но и тех, которые могли предпринять органы высшего военного руководства и Советское правительство.

Более того, Щастный организовал непосредственные переговоры с германским командованием, в результате чего условия базирования флота в Финляндии были значительно ухудшены даже по сравнению с теми, которые были определены Брестским договором.

Решение начать переговоры с германским командованием было принято командованием флота 2 апреля, то есть еще до высадки германского десанта в Ганге221.

Вступая в переговоры, Щастный формально не выходил из рамок «Временного положения об управлении Балтийским флотом», утвержденного Совнаркомом 29 марта 1918 г. Согласно ст. X этого Положения начальнику морских сил предоставлялось право по согла!-шению с главным комиссаром вступалъ в переговоры с германским военным- командованием и финляндским

правительством, руководствуясь при этом особой инструкцией и донося о переговорах Коллегии Морского Комиссариата 222.

Инструкция, которая была дана» делегации, назначенной для переговоров с немцами, гласила:

«Делегация должна», войдя в сношение с германским командованием, узнать, каковы его намерения по отношению к флоту и крепости Свеаборг. Если германский отряд высадился для помощи белой финской гвардии, то потребовать от него:

1. а) полной неприкосновенности флота и крепости на» предмет планомерной эвакуации, согласно п. 6 мирного договора, а также и для личного состава судов, крепости и граждан русско-поддаиных; б) железнодорожный и морской пути на Петроград должны быть свободны как для эвакуации, так и для снабжения продовольствием;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Повседневная жизнь блокадного Ленинграда
Повседневная жизнь блокадного Ленинграда

Эта книга — рассказ о том, как пытались выжить люди в осажденном Ленинграде, какие страдания они испытывали, какую цену заплатили за то, чтобы спасти своих близких. Автор, доктор исторических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена и Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Викторович Яров, на основании сотен источников, в том числе и неопубликованных, воссоздает картину повседневной жизни ленинградцев во время блокады, которая во многом отличается от той, что мы знали раньше. Ее подробности своей жестокостью могут ошеломить читателей, но не говорить о них нельзя — только тогда мы сможем понять, что значило оставаться человеком, оказывать помощь другим и делиться куском хлеба в «смертное время».

Сергей Викторович Яров , Сергей Яров

Военная история / Образование и наука