Ледыш и Недотрога

Девочки сменили тему и принялись обсуждать симпатичных юношей, которые проходили мимо. Подтянув колени к груди, я обхватила руками и тоже принялась следить за расходящимися по своим делам студентами, как вдруг заметила знакомое лицо.

— О! — показала на невысокую и очень худую девушку с тоннелями в ушах. — Знаете её?

— Ворону? — уточнила Полина. — Ты про ту, с короткой стрижкой и в татухах?

— Это Руся, — сообщила Вика. — Вороной прозвали за то, что носит только чёрное и не слишком приятна в общении.

— Мягко сказано, — хмыкнула Поля. — Руська грубая, может и матом ответить, за словом в карман не полезет, лучше с ней не ругаться.

— И не собиралась, — я с интересом наблюдала, как странно вышагивала Руслана, будто под одной ей слышимую музыку. — Смотрите на её кисти. Она будто играет на ходу. Видите? Пальцы одной руки будто зажимают струны, а другой перебирают…

— Она неплохо владеет бас-гитарой — подтвердила мои догадки Вика. — Даже некоторое время играла в мужской группе, но не прижилась.

— С кем она вообще способна ужиться? — фыркнула Поля.

— Меня обсуждаете? — неожиданно крикнула Руся.

Вика отвернулась, а Полина стушевалась и спряталась за меня. Я же посмотрела девушке в глаза и ответила:

— Да. Мне интересно, что ты сейчас исполняешь?

Она дёрнула уголком тонких губ и с подозрением прищурилась:

— А что?

— Уверена, это очень красивая мелодия, — спокойно ответила я и напела примерную композицию, как удалось догадаться из движений пальцев Руси.

Лицо Вороны вытянулось от изумления, а я подхватила сумки и поднялась.

— Моё такси. Подбросить? Нет? Тогда до завтра.

Ещё долго, пока машина выруливала со двора института, я ощущала внимательный взгляд своей соседки.

Глава 10. Ледат

День не задался с самого начала — с ночи. Сперва меня поколотили так, что дышать мог с трудом, затем ограбили… А ещё упёртая Недотрога поджидала, как кошка в засаде, потом объяснения с усталыми и злыми врачами, которым не понравился якобы ложный вызов. Мотоцикл, который решил отказать в самый неподходящий момент. Пришлось два часа провозиться с ремонтом, едва не опоздал на чёртов доклад.

Но самое гадкое — мои обвинения в краже денег. Пора было забыть о том, что сказал мелкой упрямице, которая втащила меня в вагончик, хотя весила раза в два меньше, но собственные слова продолжали звучать у меня в голове.

— Замолкни, — отставляя вымытую тарелку, шикнул на себя и опёрся о старую раковину с множеством чёрных проплешин от побитой эмали. — Эта мажорка забыла о тебе сразу, как отвернулась, а ты всё мучаешься. Люди могут ошибаться. Это в нашей природе…

В крохотную каморку, где кроме раковины и покрытого клеёнкой со стёртым рисунком стола, ничего не было, заглянул лысоватый мужчина с кривым носом и маленькими свинячьими глазками.

— Что там бормочешь? — рявкнул он. — Прохлаждаешься? Посуда себя не вымоет! Как закончишь, на стойке список вечерней доставки. Пошевелись, лентяй!

Я поджал губы, сдерживая резкий ответ. Нельзя огрызаться, иначе Смирнов сразу выбросит меня и найдёт другого лоха, которому деньги нужны так же сильно, что за фиксированную плату будет и посудомойкой, и курьером, и уборщиком, и официантом на подхвате. Хозяин забегаловки был тем ещё козлом, зато платил ежедневно и не отбирал часть чаевых, как было принято в других заведениях. Было за что потерпеть дурной характер.

Позже, когда я забрал приготовленные коробки с едой, он вышел следом за мной из закусочной и, сунув мне в карман несколько купюр, закурил. Некоторое время смотрел, как я привязывал ящик к багажнику, а потом спросил:

— Что это у тебя рогатое на багажнике? Теперь так модно?

«Ох, блин! Совсем забыл стереть!» — спохватился я.

Впрочем, у меня и минуты свободной не было, чтобы сделать это. И какая разница, что намалёвано на баке? Главное, что байк всё ещё на колёсах! Он приносит мне половину дохода.

— Девушка нарисовала, — нашёлся я и подмигнул. — Художница из неё так себе, но разве мог я признаться в этом?

— Зато наверняка красивая! — оскалился он.

— А то, — хмыкнул я и дёрнул за держатель, чтобы убедиться в надёжности крепления.

Смирнов затушил окурок и вдруг сказал негромко:

— Слышал о том, что ночью случилось. Думал, что не явишься.

— Всё в порядке, — я нахлобучил шлем и сел на железного коня. — Всего лишь небольшая неприятность.

— Нравишься ты мне, Ледыш, — задумчиво проговорил он. — Так что… поосторожнее с Аидом.

— Спасибо за заботу, мамочка, — ухмыльнулся я и тронулся с места.

Выехал на дорогу и, лавируя меж машин, отправился развозить по адресам ужин для тех, у кого нет времени или желания на готовку. Когда уже совсем стемнело, вернулся в вагончик и, подсчитав заработанные за день деньги, вздохнул. Пачка мятых купюр смотрелась жалко рядом с больничным счётом. Сегодня был последний день оплаты, но не хватало половины.

— Грёбанный Аид, — откинувшись на спинку стула, я потёр горящие веки.

Зевнув, решительно выпрямился и помотал головой, прогоняя усталость. Набрал на сотовом Клоуна.

— Кирилл Ильич, я могу сегодня выступить?