Легат

Шататься на берегу реки битый час Кассию быстро надоело - жарко. Да и вообще, день начался как-то странно: сторож Алкиной - ну и выбрали же имечко, совсем как у какого-то греческого героя или царя! - ничего особенного о Квинтилии не поведал. Ничего такого, что стоило бы заплаченных денег. Ну да, оказывается, приказчик снюхался с эдилом еще в Колонии Агриппина, когда они вместе занимались там какими-то торговыми аферами. И что из того? Про то, что они и здесь, в Нордике, крутят что-то с мехами, легат с префектом знали и без того. Так вот и на этот раз, Квинтилий, как видно, выехал куда-то по торговым делам - и как его расспросишь? Придется ждать, когда возвратится. А возвратиться, как сказал сторож, он должен именно сюда, к обрыву. Место безлюдное, именно здесь Квинтилий обычно назначает важные встречи с местными варварами. Интересно только, откуда это узнал сторож? Ну, его дела… Для тайных встреч место и впрямь подходящее - окружено густыми кустами, тропинка только одна, запросто перекрыть можно, к обрыву подходить страшновато - внизу, на осыпавшемся каменистом краю, явственно виднелись следы оползней. Если б тут росло хоть одно деревце, какая-нибудь кривая сосна, может быть, и укрепило бы почву своими корнями, а так…

Где бы только спрятаться? В кустах, пожалуй, далековато, не слышно ничего будет. Зато все видно и вполне безопасно. Интересно, появится ли сегодня Квинтилий? Сторож уверял, что обязательно должен, мол, и так уже долго отсутствовал. Ну, если и не сегодня, то завтра - уж обязательно, дескать обещал пару беличьих шкурок. Делать нечего, придется ждать. Хорошо хоть догадался Овидия с собой прихватить - все веселее будет. А уж заодно… Как там сказано-то? «Тело загаром покрой…»

Кассий стащил с себя тунику, аккуратно подстелив под себя, улегся на самом краю, подставив солнцу спину, посмотрел на реку - дух захватило! Пронзительная, слепящая глаза синь, белые паруса рыбачьих челнов, темно-зеленый противоположный берег, уходящий в туманную дымку лесов, тянувшихся до самого края света. Красота! А внизу, под обрывом, пенятся, бьются о берег волны. Да-а, страшновато… Песок, камни. А что это там еще? Блестит… Сундучок! Честное слово - сундучок! Небольшой такой, окованный блестящими медными полосами. Значит, недавно лежит. Наверное, был запрятан под самым обрывом, подальше от людских глаз, да вот вывалился, хорошо - зацепившись за камень, не упал в воду. Как бы его достать? Кажется, и не очень-то далеко.

Юноша вытянул руку… Эх, все равно не хватает! Задумался, огляделся… А что, если привязать пояс во-он к тому кустику? Не достанет? Так еще на сандалиях ремни есть…

Ловко орудуя кинжалом, Кассий срезал с сандалий ремни, связал с поясом, подергал - вроде бы крепко - ну, теперь должно бы хватить… Ага, в самый раз!

Привязав импровизированную веревку к кусту, молодой воин сделал на конце ремешка петельку, продел руку и стал осторожно спускаться по краю обрыва. Веревка натянулась, однако держала хорошо, крепко… Внизу яростно бились волны. Впрочем, Кассий старался туда не смотреть, зачем? Ну, вот он, сундучок, еще чуть-чуть, еще… Сейчас посмотрим, что в нем такое! Ага, есть!

Вжик! Острый ножичек изящно перерезал пояс у самых кустов. С обрыва донесся лишь слабый крик. Затем - всплеск. И тишина, только волны, шипя, бились о камни. Да еще слышался негромкий, быстро удаляющийся смех. Неприятный такой, дребезжащий…

Глава 13 Август 236 г. Нордика Догадки и разговоры

Сколько, однако, греха ни скрывай, всего ты не скроешь…

Публий Овидий Назон.

«Что делать, если твоя измена доказана».

Пер. М. Л. Гаспаров

Осмотревшись по сторонам, круглолицый востроглазый парень в длинной полотняной рубахе, какие носят «ведающие слово», отошел от опаленного молнией дуба и неспешно направился вдоль по узенькой тропке, петляющей меж кустов и деревьев. Низкое небо задевало свинцово-серым брюхом вершины елей и сосен, большая фиолетово-сизая туча, зацепившись краем за мертвые дубовые ветви, истекала дождем.

Востроглазый повел рукою по волосам, стряхнул крупные капли, поморщился - неприятно, - посмотрел в небо. Да, пожалуй, эти дожди надолго. А ведь страда еще далеко не закончена, лишь только половину полей успели убрать купавские, пользуясь хорошей погодой, а ведь, кроме жита, еще оставались и овощи - морковь, репа, свекла. Хорошо, если месяц руен, зовомый чужаками римлянами сентябрем, выдастся теплым, солнечным, таким, как, к примеру, в прошлом году, а если - нет? Если так и будет дождить - что в здешних сырых местах вовсе не редкость - тогда что? Как ни собирай, ни суши в овинах, а все ж часть собранного сигнет. И тогда - голод. Жуткий, лютый, жестокий, выгодный лишь жестоким богам, коим приносят обильные жертвы - больных, стариков, детей. Всех слабых, тех, кто все равно не выживет. И это правильно. Своей смертью умершие спасут живых.