Легат инквизиции (СИ)

— Про Смереку и Самара — ничего, электронщиков они забрали к себе, заставив их отрабатывать по восстановлению чудовищ, испорченных нами. Отец Себастьян — глава нашего ордена, они уничтожили его, а сам орден распущен, и вся документация сожжена. Так что, по окончании срока, можешь считать себя свободным от всех обязательств. И всё прошло тихо: ни папа римский, не президент Америки, ни один из руководителей не выступил в защиту ордена инквизиции. Гронги предупредили строго-настрого, что не потерпят появления структуры, подобной ордену инквизиции. Все промолчали. Значит правители мира знали о существовании людей-ящеров, а от нас это скрывается. Им не выгодно, чтобы народ знал, про вассальное положение людей. Марина оборвала диалог на полфразы, время вышло, и я остался один перед стенами замка. Не догадался сразу, чтобы меня Марина перенесла поближе к деревне. Теперь шагай туда, не знаю куда, ищи еду, жильё, ведь впереди ещё семь лет до конца исполнения приговора суда ящеров. Мне, как нищему бросали остатки пищи с проезжающих мимо экипажей и телег, я и этому был рад. Только на четвёртые сутки, вышел я к родному селу. Нашёл пустующий домик в лесу, раньше он принадлежал знахарю. Никого из родных не осталось у травника, говорят странный он был, всем рассказывал сказки про будущее: и везде то, он успел побывать — и в Риме, и в Иерусалиме. Люди не верили ему, считали травника блаженным, хотя лекарем он был хорошим. Блин! Всё не слава богу у этих гронгов, их приблизительная отправка меня домой, была с ошибкой в семьдесят лет. Пришлось два месяца отрабатывать в кирхе, чтобы пастор восстановил мои документы по церковным записям моего рождения. Мне ещё повезло, через три дня в Пруссии сменилась власть, в Кёнигсберг вошли русские, поэтому я рад был немецкому паспорту и тому, что никто не задавал мне вопросов. Рекрутёры набирали солдат в армию, работы не было никакой, я уже готов был идти солдатом, ради куска хлеба, солдат здорово муштровали, но кормили вполне сносно. Когда в замок, где находилась резиденция русского губернатора, потребовался переводчик, владеющим русским языком. Меня принял сам главнокомандующий русской группировки войск — генерал-аншеф Фермор. Он задавал мне вопросы на английском и немецком языке, я благодаря своему дару, бегло переводил их на русский. Генерал — аншеф был доволен своим приобретением, я, не смотря на оборванную одежду, был сразу возведён в чин каптенармуса. Нас была целая бригада переводчиков, среди них оказался мой старый товарищ, с которым мы три года кормили вшей в подземных катакомбах. Турок, мусульманин — Догман-оглу, как он очутился в русской армии? Он встретил меня, как родного, мы обнялись, на удивление всех присутствующих. Турок, оказывается, неплохо знал английский язык, чем и понравился генералу. Генерал-аншеф тоже был из англичан. Турок сразу взял меня под свою опеку. И хотя подразделением переводчиков командовал фельдфебель из служивых, слово мусульманина имело свой вес. Теперь нас было двое, мы прикрывали спины друг другу, и не давали спуску нашим обидчикам. Турка в армии моментом перекрестили, его называли не полной фамилией, как в катакомбах, а сокращённо — капрал Догма, мусульманин морщился, такое имя ему напоминало суп из кислого ослиного молока, но пришлось принять новое имя, а куда деваться?

— Слушай, Венед, тебя как зовут, как тебя папа, мама назвали? У тебя имя есть, или тоже — кислое молоко ишака?

Я назвал своё имя — Венедикт. Капрал сморщился:

— Нет, Венед лучше. Икать не надо. А у тебя семья есть? Сколько жён, детей?

— Одна жена — Офелия, один ребёнок — сын, но они находятся не здесь, далеко.

И, чтобы прекратить поток вопросов от любопытного товарища, я вышел на улицу из помещения.

— И, откуда турок, так быстро смог изучить русский язык? Говорит, девушка у него русская была в Дербенте. Не захотела стать младшей женой мусульманина.

Тогда у него ещё не было корабля, и он никогда не мечтал попасть в эти края.

— Клянусь Аллахом, я раньше думал, что снег живёт только высоко в горах, а он ещё летает по воздуху. В этой стране всё не так, как в нашей Турции, вы лепите снежных гоблинов и наряжаете их в женские одежды, и обязательно — с ведром на голове. Дивно это очень! Не правильно. Аллаху не нравится, вашему Иисусу тоже.

Глава 20