Легат Пелагий

Два стражника с сожалением покинули свои места возле горячей плиты Тиана Обержина и поплелись к двери. Слышно было, как лязгают засовы и скрипят несмазанные петли. Затем на какой-то момент установилась тишина, даже собачий вой прекратился. И вдруг тишину прорезал бешеный лай, раздались испуганные крики, грохот и стоны. Кот и Робин бросились в прихожую. Робин бежал первым, а Кот чуть позади, показывая своим видом, что, с одной стороны, он ничего не боится, но с другой стороны, когда дело касается собак, ему не следует слишком спешить.

В прихожей уже столпились все стражники и горничные. Ворота были заперты, а за ними бушевала стая собак. Один из стражников сидел на полу, прислонившись к гобелену с изображением Франциска Асизского. Камзол его был разодран в клочья, левая нога в была крови.

— Скорее бинты и йод! — закричал Робин. — Приведите сюда Тиана Обержина. Он понимает в медицине!

Тиан Обержин был уже на месте. Осмотрев рану, он сказал, что, кроме бешенства, стражнику ничто не угрожает.

— А бешенство ему угрожает? — спросил Кот.

— Сложно сказать, мсье Саладин, — ответил повар, — надо следить за волкодавом. Если в течение десяти дней не сдохнет, значит он не был бешеным.

— Как же мы будем следить? А вдруг они уйдут? — спросил Робин.

— Не похоже, чтобы они собирались уходить, — сказал Тиан Обержин, — не угодно ли посмотреть в окно?

Робин подбежал к окну. Все волкодавы уже вернулись на свои места и расселись, как ни в чем не бывало. Люди в плащах с капюшонами суетились на опушке леса, устанавливая что-то вроде шатра.

— Итак, замок осажден! — констатировал Робин. Кот мяукнул от возбуждения. Бабушка пошла принимать беллатаминал.

— На какой срок у нас хватит припасов? — спросил Робин повара.

— На три месяца, если перейти на осадный режим и отказаться от второго десерта и свежих фруктов, — грустно ответил тот.

— Подождем десять дней, и если волкодав не сдохнет, сделаем вылазку! — решил Робин. — Всем слушать мою команду! Объявляется осадное положение. Стражникам надеть доспехи и зарядить арбалеты. Дозоры на смотровой площадке менять каждые два часа. Горничным приготовить бинты и целебное питье. Повару урезать выдачу еды!

— Превосходно! — поддержал его Кот. — Таким образом, я уж точно похудею до прежних размеров!

Первый вечер на осадном положении прошел вполне спокойно. Робин и Кот играли в «медведя и охотников», повар пек постные пироги с севрюгой, укушенный стражник лежал на диване и стонал, Бабушка с обморочным видом ходила от одного окна к другому и смотрела на волкодавов, которые сидели смирно и даже не выли.

Ровно в полдесятого вечера все волкодавы молча встали со своих мест и побежали к шатру, разбитому у опушки леса. В бинокль Робин увидел, как они грызли какие-то кости и пили воду из корыта. Наевшись, все псы вернулись на свои места.

— Что это за собаки? Что им от нас нужно? — риторически спрашивала Бабушка, пока, наконец, ее не стало клонить в сон, и она не удалилась в свою спальню. Робин и Кот, конечно, тоже обсуждали этот вопрос. Они сошлись на том, что волкодавов подослала та загадочная старушка, но зачем ей понадобилось это делать и что она от них хочет, было неясно.

— Кажется, я недавно уже видел где-то ирландских волкодавов, — вспоминал Робин, — но где это было?

— И мне кажется, что я их видел, — подтвердил Кот. — Но вот где?

Перед сном Робин и Кот обошли замок, проверили караулы и строго приказали стражникам соблюдать бдительность. Кот сказал, что вместо обычной ночной охоты на этот раз он пройдется по тайным закоулкам замка и выяснит, все ли в порядке. Робин пожелал ему спокойной ночи, отправился в свою спальню, залез в теплую кровать и немедленно заснул.

Ему приснился просторный сводчатый зал какого-то замка или дворца. Солнечный свет проникал через стрельчатые окна с чугунными переплетами и смешивался со светом нескольких факелов, закрепленных на стенах. Посреди зала стоял длинный стол, покрытый красной бархатной скатертью, расшитой золотыми крестами, тиарами и скрещенными ключами. За столом в креслах с высокими спинками сидели красиво одетые люди. Один из них, пожилой, бородатый воин в кирасе, вертел в руках небольшую корону, очевидно только что снятую им со своей головы. Во главе стола сидел мрачного вида высокий человек в епископской мантии с маленькой фиолетовой шапочкой на голове. У него был крючковатый нос и глубоко запавшие черные глаза под густыми бровями. С шеи его свисала массивная золотая цепь с тяжелым крестом. Неожиданно два стражника распахнули двери, и взволнованный глашатай объявил:

— Послы султана Аль-Камила!

Сквозь два ряда стражников с алебардами в зал степенно вошли три человека в белых чалмах, украшенных изумрудами. Впереди всех шел старец с красивой длинной бородой. Приблизившись к столу, он наклонил голову в знак почтения ко всем собравшимся и сказал по-французски с сильным арабским акцентом.