Легат

Стрелок, кажется, потерял меня из виду. Но я его видел прекрасно – вон он, буквально в трех метрах подо мной.

Сиганул прямо на него, в полете замахиваясь трубой. Он даже, кажется, успел среагировать и начал поворачиваться в мою сторону. От удара его череп треснул, как скорлупа, и тело грузно рухнуло на железный настил.

Бах! Бах!

Пара вспышек справа. Правую ногу обожгло резкой болью. Пуля прошла вскользь, черканув по внешней стороне бедра. Я снова, на этот раз вполне осознанно, скастовал Щит – один за другим, в три слоя. Все тут же рассыпались после очередных выстрелов.

Нет, пустая затея. Даже если Щит и правда работает так же, как и в игре. Три слоя – это замедление снаряда в восемь раз. Но какая скорость полета у пули? Метров четыреста в секунду, не меньше. Все равно не замедлю настолько, чтобы успеть увернуться.

Я помчался по узкому проходу между стеллажами. Слева, из перпендикулярного хода, выскочила темная фигура с огнестрелом в руках. На ходу хлестнул противника трубой по руке, по коленям, потом, сверху – по шее.

– Э-э-ри-и-и-к!! – раздался крик Беккета, изрядно замедленный из-за моего состояния.

Ч-чёрт! Ну что за недоумок? Сидел бы тихо. Заметят – точно пристрелят!

Впереди, на освещенном участке, тоже разгорелась нешуточная перепалка, сопровождаемая истошными криками и выстрелами. Я разглядел там не меньше шести человек, и рванул в сторону, пока меня не заметили. Но на бегу успел заметить, что трое из них уже рухнули на пол, изрешеченные пулями. Причем стреляли друг в друга в упор.

Я уже мало что понимал. Тихая вылазка вдруг в считанные секунды обернулась кровавым хаосом. Казалось, ангар кишмя кишит головорезами, которые только и хотят, что нашпиговать друг друга свинцом.

Повернув в другой проход, едва не споткнулся о валяющегося на полу Доминика. Он ещё шевелился, но тоже явно был не жилец – под ним растекалась темная лужа, а пистолет в блестящей от крови ладони дрожал, направленный куда-то мне за спину. Я едва успел отпрянуть назад, скрываясь за стеллажом – стрелок, засевший напротив Доминика, как раз высунулся из своего убежища и снова открыл огонь.

Бах! Бах! Бах!

Каждый выстрел отзывается невольной дрожью в позвоночнике. Я рванул дальше по проходу, огибая стрелка и заходя ему в тыл. Он переключился на меня, но поздно – я вынырнул в паре метров от него и, понимая, что не успею добежать, швырнул в него трубой. В голову, как часовому, не попал, но сила удара была такой, что противник не удержался на ногах. Я налетел на него с голыми рукам. Пары ударов оказалось достаточно.

Оглянулся в поисках отлетевшей в сторону трубы и вдруг сообразил, что за все время даже не попытался забрать с трупов огнестрел. Ещё один психологический выверт, заработанный в Артаре. Ржавая труба мне кажется привычным и надежным оружием, а пистолет – чем-то непонятным и бесполезным.

Впрочем, стрелять я и правда не умею.

Я все-таки подхватил из ослабевших пальцев последнего громилы пистолет. Надо же, тяжелый. Сколько в нем патронов, и как это проверить, я понятия не имел. А времени на то, чтобы разбираться, не было.

– Эрик! – снова раздался крик Беккета, на этот раз куда ближе. И почти в нормальном темпе. Кажется, мое ускорение начало заканчиваться. Сердце все еще колотилось, как бешеное. Грудь сдавило, будто обручем, даже дышать стало тяжело.

Беккет выпрыгнул на меня откуда-то сбоку, и я едва не выстрелил в него.

– Какого хрена ты орёшь? – зло процедил я.

– Они… там… там… убили…

Глаза его лихорадочно блестели, он лихорадочно хватал воздух, но ему его все равно не хватало больше, чем на короткий выкрик.

– Кончай истерику!

Я дал ему пощечину. Снова слегка не рассчитал силу – Беккет едва не свалился. Ошарашено замотал головой, приходя в себя. Ну, хоть заткнулся.

– Давай обратно выбираться, к лазу, – скомандовал я.

– Стой!

Он отчаянно вцепился мне в куртку.

– Нельзя туда! С той стороны… ещё идут. Четверо… Или больше…

Зарычав от досады, я бросился в противоположную сторону, не особо обращая внимания, поспевает ли он за мной.

Путь оставался один – в дальний конец ангара, обратно к освещенному участку. Я заметил, что на уровне второго яруса по всему периметру ангара часть стен – не железные, а из светопрозрачного пластика. Уж не знаю, насколько он прочный, но надеюсь, не как металл, и получится пробить его, чтобы выбраться наружу.

Перестрелка тем временем стихла. Мы с Беккетом добежали до торца ангара. Я высунулся из-за стеллажа, оглядывая освещенный участок. Здесь, на свободном от стеллажей пятачке, было устроено что-то вроде импровизированного лагеря. Пара лежанок, столы, заваленные какими-то склянками, маленькими, в пол-ладони, пластиковыми пакетами и… наличкой. Денег была просто огромная гора – в толстенных пачках, и свернутые в рулончики, и просто россыпью.

И поверх всего этого – с полдюжины трупов.

В живых здесь остался только один. Он стоял к нам спиной и торопливо набивал сумку пачками наличных.

Я, не особо задумываясь, поднял пистолет.

Бах! Бах! Бах!

Стрелять мне раньше не доводилось, но с пяти метров и дурак не промахнется.